Безумная страсть

Хэган Патриция

Рэнс в задумчивости покачал головой. Им было так хорошо вместе! Такой женщины у него еще не было. И все же Эйприл сбежала… Почему? Черт побери, он просто обязан это выяснить! До сих пор ему почти не приходилось сталкиваться с ребусами, которые - рано или поздно - не поддавались бы разгадке.

Вскоре они подъехали к месту, которое, как слышал Рэнс, называлось «старые поля». Это была выжженная солнцем песчаная равнина, на которой не росло почти ничего, кроме сосен и ракитника. На некоторых участках сосенки были совсем маленькими, не выше полутора метров. Значит, сообразил Рэнс, эту землю обрабатывают

не более шести - восьми лет. Встречались места, где деревья взмывали в высоту почти на тридцать метров. Дальше тянулись длинные полосы, где молодые сосны лишь пробивались из-под земли. Им еще предстояло стать могучими деревьями и обзавестись роскошными зелеными кронами. Пока же они терялись между кустами лавра и ежевики.

Внезапно Рэнса охватила ностальгия. В один прекрасный день, даст Бог, он вернется к подножию мирной горы Чеаха и будет разводить своих любимых лошадей, причем не для войны и не ради выгоды, а просто потому, что ему нравится это занятие.

Солнце уже почти село, когда повозка наконец въехала в ворота госпиталя «Чимборасо». Несколько раз на пути к столице конфедератов Рэнса останавливали часовые и дотошно выспрашивали, действительно ли он южанин и везет раненых повстанцев. Проехав вдоль рядов одинаковых белых зданий, он получил приказ остановиться. Найдя удобное место в тени, он привязал коня и вернулся, чтобы справиться о Кларке.

От постели Эдварда как раз отходил доктор весьма неприветливого вида. Рэнс тронул его за плечо.

– Меня зовут капитан Таггерт. Это я привез раненых. Мне бы хотелось узнать, что с Кларком.

– Он в плохом состоянии, впрочем, как и все остальные, - резко ответил доктор.
– Интересно, какого черта они отказались от ампутации? И что за ослов-врачей вы держите там, в своем полевом госпитале, если они разрешают своим пациентам командовать? Если задета кость, единственный выход - ампутация!

– Там хватало и тех, кто не спорил с врачами, - мягко заметил Рэнс.
– Так что, я думаю, врачи были рады избавиться хотя бы от этих… А теперь скажите все-таки, как обстоят дела у моего друга.

– Хорошо, капитан, я скажу вам правду.
– Доктор нахмурился.
– Рука так искорежена…

– Вообще-то пуля прошла навылет, и тогда рана была чистой, хотя и довольно страшной. Я был рядом, когда это случилось… А потом нам пришлось притвориться мертвецами, потому что показались янки. Они и потоптали нас конями. Так что пуля тут ни при чем…

– Теперь это уже не важно. Факт остается фактом - рука искорежена. Началась гангрена.

– Но он не даст ее отрезать! Скорее умрет…

– В таком случае можете заказывать его похороны, капитан.

Рэнс сжал челюсти, борясь с искушением ударить кулаком по этой насмешливой физиономии.

– Оставьте ваш сарказм, доктор! Лучше скажите, как вы поможете моему другу.

Врач пожал плечами, взглянул на Кларка и пустился в неторопливые объяснения:

– Первым делом я дам ему слабительное, чтобы прочистить кишки, потому что он жалуется на тяжесть в животе. Потом - какие-нибудь опиаты, чтобы снять боль. Затем сделаю надрез, чтобы выкачать гной, и промою рану хлорированной водой. Дальше выбор невелик: можно обработать рану йодной настойкой или раствором дубильной кислоты с камфарным маслом.

–

В прошлый раз, когда я его перевязывал, то заметил в ране мух.

– Да, я тоже видел. Мы их удалим.

– Оставьте, как есть.

– Но ведь это самая страшная инфекция!
– У доктора глаза полезли на лоб.
– Я дам раненому хлороформ и извлеку их.

– Нет, вы этого не сделаете. Может быть, это его единственный шанс.
– И, наклонившись к уху врача, чтобы их никто не услышал, Рэнс с расстановкой произнес: - А теперь послушайте меня внимательно, док. Вы оставите мух в ране, Ведь вы считаете, что мой друг все равно умрет. Тогда к чему его лишний раз мучить?… Мне довелось слышать о хирургах, которые лечили гангрену несколько необычным способом. Это происходило в каторжной тюрьме. Янки не давали врачам ни бинтов, ни медикаментов. В ранах, естественно, заводились мухи. А потом выяснилось, что как раз мухи-то и нейтрализовывали инфекцию, очищали раны, и пациенты выздоравливали. Вот так-то!

Доктор отстранился и запинаясь начал:

– Но… но это просто безумство какое-то! Отпустите меня немедленно или я отправлю вас в тюрьму! Я полковник и не позволю…

– Да мне наплевать, будь вы хоть сам генерал Роберт Ли! Человек, который лежит здесь, - мой лучший друг. Я не хочу, чтобы он умер, а он не хочет потерять руку. Поэтому вы оставите этих проклятых мух в ране. И учтите, к утру я снова буду здесь. Если окажется, что вы отрезали руку моему другу или извлекли из раны мух, то вы горько пожалеете о том, что сделали. Надеюсь, мы достаточно хорошо поняли друг друга?

– Ну ладно, пусть будет по-вашему. Только не вините меня, если к утру ваш друг будет мертв. Отныне за него отвечаете вы, а не я.

– Согласен, док.
– Кивнув на прощание, Рэнс снова подошел к Эдварду и тронул его за плечо.
– Я иду в Ричмонд искать Треллу. А ты отдыхай. Увидимся утром!

Эдвард слабо улыбнулся.

– Спасибо, что привез меня сюда. Если хочешь… - Он сделал паузу и, вздохнув, продолжил: -…можешь заняться любовью с моей женщиной. Только не позволяй Трелле влюбляться в тебя!

– От твоей женщины мне нужны только сведения об Эйприл, и больше ничего. Не волнуйся, Эдвард. До завтра.

– Капитан, на два слова.
– Доктор чуть дотронулся до локтя Рэнса.
– Мы не представились друг другу. Меня зовут доктор Джилстрэп.
– Его глаза метали молнии.
– Я хотел бы довести до вашего сведения, что намерен подать рапорт о том, как вы мне угрожали. Я не потерплю, чтобы какой-то дилетант приказывал мне, как лечить моих пациентов!

Рэнс нетерпеливо прервал его:

– Поступайте как считаете нужным, доктор. А сейчас извините - у меня нет времени для дальнейшей дискуссии.

Он уже хотел отойти, но доктор вдруг крепко схватил его за плечо. Рэнс увидел рядом двух охранников, очевидно, вызванных Джилстрэпом для поддержки.

– Уберите руки, доктор. Я позволяю прикасаться к себе только женщинам.

Тот мгновенно сделал шаг назад и скороговоркой выпалил:

– Послушайте, вы! Я заявляю, что намерен лечить этого человека так, как сочту нужным. Вы меня не запугаете! Подумать только - оставлять мух в ране… Если бы существовал такой способ лечения, я, несомненно, знал бы о нем! А кроме того…