Безумно холодный
Шрифт:
Подруга Кида Хаоса — и почему он не был удивлен? Как и Кид, Скитер Бэнг (ну и имечко) выглядела так, словно могла надрать задницу кому угодно, одновременно с этим беря на заметку новых жертв. Несмотря на это, чем дольше он смотрел на нее, тем больше задумывался: ей больше подходило пятнадцать, чем шестнадцать? Впрочем, она в любом случае была в не его досягаемости.
«Я отследила его», — мысленно повторил Трэвис, гадая, что это, черт возьми, могло означать и как объяснить пятнадцатилетней/шестнадцатилетней девочке, что Кид закрылся в шкафу и, вероятно,
— Ну, он там… с Никки, — сказал он, решив преподнести укороченную версию происходящего. — Они вроде как зацепились.
— Хорошо. — Она задумчиво кивнула, потом глубоко затянулась и выдохнула дым. Трэвису пришлось сдерживаться, чтобы не закашлять — или не начать читать мораль. — Это замечательно. — Наклонившись, она стряхнула пепел с сигареты в брошенную на гранитном столике тарелку. — Значит, Никки. Она милая девочка?
Вопрос прозвучал безразлично, но между строк определенно читалось одно: она хотела услышать стоящий ответ, а ему стоило быть умничкой и дать его. Это его откровенно изумило. Он отдавал себе отчет в том, как выглядел, и понимал, что именно из-за этого все женщины от восьми до восьмидесяти принимали его за пустышку. Но не эта. Она ни на кого не навешивала незаслуженных ярлыков, и, в отличие от всех остальных людей в этой галерее, ей было совершенно напевать, на то, что он — та самая модель, изображенная на картинах.
Боже, вот это вызов. Ухмылка скривила его рот. Не сексуальный вызов, напомнил он себе, а вызов а-ля «удар ниже пояса».
— Определенно милая.
— Конечно, — сказала она, отвлекшись от него лишь на секунду, когда снова затянулась сигаретой. — Милые девочки не шатаются со всеми подряд.
Довольно откровенно.
— Кид — единственный, кто был у Никки.
Одна бровь поднялась над зеркальными стеклами очков.
— У нее никогда не было тебя?
Многих людей занимал этот вопрос, и время от времени кто-то набирался смелости и спрашивал напрямик (как правило, кто-то из других моделей Никки, надеявшийся на удачу), но услышать это от пятнадцатилетней девочки… Трэвис был в замешательстве.
— Мы друзья. — «Не любовники» — мог добавить он, но не добавил.
Он не знал как, но даже за зеркальными стеклами ее солнцезащитных очков, он точно видел, что она взвешивает его ответ, словно проверяя его — как будто что-то из сказанного ее волновало.
— Он очень волновался об этом, когда не был здесь.
Ну, это объясняло ее интерес. Трэвис решил, что не удивлен.
— На самом деле, он никогда об этом не говорил, — продолжала она. — Но я точно могу сказать: он беспокоился, что ты украдешь его девушку.
— Так почему он не звонил ей? — Это казалось справедливым вопросом. Никки уж точно задавала его сотни раз.
Скитер Бэнг пожала плечами и еще раз затянулась.
— Он был в паршивом месте… страшном месте, — ее голос слега исказился в выдохнутом дыме, и она опустила глаза в пол. — Слушай, я просто пришла проверить, все ли с ним в порядке.
— Такое впечатление, что ты думаешь, что может
Она снова пожала плечами.
— Я была с ним сегодня вечером, чуть раньше, и с его папой, и я… я не смогла помочь ему. Я надеялась, что сможет Никки. Если бы ты просто сказал мне, где он… — Она снова подняла глаза, и несмотря на то, что Трэвис видел лишь свое отражение в стеклах ее очков, у него сложилось такое впечатление, что она была на грани слез, что, впрочем, не вызвало у него паники, в отличие от многих других парней. Ему лишь стало жаль ее.
— Ну, они с Никки исчезли в той кладовке. — Он указал на дверь в западной части галереи. — И хотя я так же переживаю за Никки, как ты — за Кида, думаю, они вдвоем способны все решить без моего вмешательства.
Она проследовал за его жестом взглядом.
— Да, — сказала она, туша сигарету об тарелку. — Уверена, что ты прав. — Но она все равно пошла вперед и остановилась перед дверью, даже не оглянувшись на него.
Трэвис последовал за ней, не будучи уверен в том, что собирается делать: остановить ее и не дать войти или быть там просто потому, что была она. В любом случае, это был спорный вопрос. Достигнув места назначения, она даже не прикоснулась к ручке двери, просто прислонилась к двери ухом и стала прислушиваться.
Трэвис решил, что такое вмешательство в частную жизнь было даже хуже. Он уж точно не собирался за ней повторять. По крайней мере, он так думал, пока она не потянулась к нему, сомкнув руку на его запястье — такой жест он не мог истолковать неправильно. Что бы она не услышала, ей потребовался тот, за кого она смогла бы ухватиться. Ей потребовалась поддержка.
Придвигаясь ближе, он тоже прижался ухом к двери, и уже через пару мгновений понял причину ее огорчения.
О, Господи. Парень плакал, рыдал на взрыд.
Он отошел на шаг назад и, взглянув на нее, тихо выругался. Теперь она тоже плакала. Большие слезинки катились вниз по ее маленьким нежным щекам, и внезапно он тоже оказался посреди горя от смерти брата Кида. В горе по самую шею.
— Сейчас Никки — для него самое лучшее, — сказал он, пытаясь заверить ее. — Она все знает о плачущих парнях. — Точно, скептически продумал он. Никки отлично знала, как взять совершенно нормального парня и довести его до такого разобранного состояния, что тот начинал плакать. Она делала это не единожды. Впрочем, с ним — ни разу. За столько лет работы он слишком хорошо изучил ее, чтобы позволять поступать по-своему.
— Она позаботиться о нем сегодня? — спросила Скитер Бэнг. На этот счет Трэвис был уверен на сто процентов.
— Она безумно влюблена в него. Если бы решала Никки, то она никогда бы больше не выпустила его из своего поля зрения. Пойдем, нальем тебе что-нибудь выпить. — Не забирая у нее свою руку, он повел ее от двери. Никки с Кидом не нужно было, чтобы они ошивались где-то поблизости.
— Я не пью, — сказала она, все же последовав за ним.
Курить ей тоже не стоило, но это почему-то ее не остановило.