Безумные рубиновые очерки
Шрифт:
Я не хотел его унижать, но наивность вкупе с наглостью в лице Моутера меня порядком рассердила. Отчасти потому, что я всегда работал сам и редко (практически никогда) контактировал с коллегами из других редакций. У нас были разные цели, разное понимание о том, как и что нужно писать. И, уж конечно, мне бы и в голову не пришло покупать информацию. Когда речь заходит о взятках, я просто зверею.
Моутер поджал губы. Он хотел сказать мне что-то ещё, но я его прервал.
– С неудовольствием поговорил бы с вами ещё, но мне нужно работать, – бросил я ему.
– Вижу, мы не договоримся, Николас, – всё, этот парень убил
– Не могу сказать, что это взаимно.
Моутер опять скорчил недовольное лицо, а я зачем-то протянул ему руку на прощание. Он сделал паузу, прежде чем пожать её.
– До встречи, мистер Мерри.
Он ушёл, оставив меня в недоумении. Не то чтобы я чувствовал себя побеждённым, просто такие люди как Моутер меня нервируют: от этих скользких типов не знаешь, чего ожидать. И что-то мне подсказывало, что Моутер – тот самый кусок мыла, на котором можно легко оступиться в ванной.
10
Машину Хоука я увидел мельком – она свернула направо на перекрёстке напротив полицейского участка. Чёртов Моутер! Выругавшись как следует, я уселся за руль. Тащиться за ним вслепую я не решился. Если бы Хоук узнал, что я за ним шпионю, со злости бы пристегнул меня наручниками в своей «Хамри» (однажды он это сделал!). Что ж, на этот раз удача попытала меня – отвечу ей тем же чуть позже. Мне пока есть чем заняться. Я с ужасом подумал об огромной записи, которую надо расшифровать и превратить в пристойное и, главное, понятное обывателю интервью. Что ж, Никки, пора подтягивать свои знания по квантовой физике!
Прокрастинация бывает осознанная – это когда ты намеренно тянешь время, оттягивая момент прикосновения к неприятному занятию, и неосознанная, когда тело против твоего желания пытается сделать всё, чтобы не страдать, как ему кажется, ерундой. Может поэтому после закусочной, закинув в себя пару сэндвичей с кофе, я свернул на центральную автостраду. И тут же застрял в пробке.
Зато я знаю, чем займусь в ближайшие полтора часа. В наше время хватаешься за любую возможность хоть на пару минут приостановить бешеный поток событий и просто выдохнуть.
Нервно постукивая пальцами по рулю, я добавил радио.
– …с магией, правда, профессор? А вообще, такое уже случалось? Я имею в виду вспышки и вот эти магнитные штормы.
Голос Гарри атаковал уши картавой дробью.
– Лет… Пятьдесят назад, – раздался вдруг голос, что бывает у людей, которые, не подозревая, что им за семьдесят, продолжают жить жизнью двадцатилетних. Всем бы такой настрой! Я не переключил только по этой причине.
– Да, примерно в то время. Вы вряд ли помните, вы ещё не родились. И слава богу. Жуткие были штормы!
Неизвестный профессор проговорил это так мечтательно, будто хотел вернуть то прекрасное время, когда мир стоял на грани очередной катастрофы.
– А что тогда происходило? – вклинился в разговор Мик.
– Купол немного ослаб, – отозвался профессор. – Но, друзья мои, я не хочу, чтобы вы думали, что сейчас нам что-то грозит. И тогда не грозило. Случается, что количество квазигравитонов со временем уменьшается.
–
– Если совсем кратко, то представьте: квазигравитоны, составляющие основу Купола, подвергаются… Ммм… Своего рода обстрелу со стороны крафт-частиц и… Ммм… Исчезают. Так вот, когда квазигравитонов становится меньше, поле немного ослабевает, но электромагнитка никуда не девается, она продолжает удерживать поле, просто Купол слегка оседает.
– Но вероятность того, что поле ослабнет до такой степени, что больше не сможет сдерживать поток частиц, есть? – спросил Мик.
– Друзья мои, скажу вам страшную правду, которую говорю всем своим студентам: всегда везде есть вероятность того, что что-то случится. Но если бы надвигалась катастрофа, мы бы уже давно это поняли. Квазигравитонами Купол насыщается постоянно, так что, скоро, думаю, всё прекратится.
Я задумался. Это было очень похоже на то, что говорил мне Райтмен. Кстати, ведь это он должен был давать интервью Гарри и Мику. Может, дело в погибшей девочке? Если она была студенткой, в вузе наверняка переполох. Надо бы заглянуть туда. Я сделал пометку в дедовской книжке.
– Получается, если квазигравитоны вдруг начали разлетаться в таком количестве, давление маг… То есть крафт-частиц усилилось?
– Сила потока, друзья, это константа.
Я усмехнулся. Вот что бывает, когда хочешь казаться умнее, чем ты есть. Иногда игра в глупца помогает раскрутить собеседника на такие ответы, которые он ни в жизни не произнёс бы, задай ты «правильный» вопрос. То есть с его точки зрения «правильный». Я тоже часто подставлялся, но, в конце концов, понял, что изображать дурачка на публику для репортёра смерти подобно – запомнят не информацию, а то, как ты сел в лужу. Пусть даже по своей воле и ради читателя. Чужие неудачи люди просто обожают – это помогает закрывать глаза на собственные несовершенства… Стоп. Я вдруг нахмурился. Не Райтмен ли говорил, что одна из причин такой погодной аномалии – изменение силы потока? Или кто-то из них ошибся, или Райтмен со Станкевичем живут в разных мирах.
– Тогда почему происходят такие мощные вспышки? – не унимался Гарри.
– Погодные условия, мой дорогой, влияют на стабильность системы. В последнее время, например, мы могли наблюдать солнечную активность. Отмечу, что подобные казусы происходят во время магнитных бурь.
– То есть вы утверждаете, что бояться нечего?
– Абсолютно нечего. Выглядит необычно, но это всего лишь разряды. Если сравнивать с грозовыми тучами, хотя это не совсем корректно, то это… Гм… Разряды типа «облако-облако». Они практически не опасны. Ну, если, конечно, вы не будете стоять где-нибудь на вершине высотки с магнитным штырём в руках. В остальных случаях… Просто возьмите камеру и сделайте пару снимков на память, такое, как вы уже понимаете, бывает раз в пятьдесят лет.
Я вспомнил, что действительно где-то читал об электромагнитном шторме, но тогда всё закончилось парой-тройкой вспышек, происхождение которых так и не смогли установить. Может, и сейчас всё не так страшно?
– Что ж, профессор, спасибо за увлекательную беседу, за то, что нашли время, чтобы приехать к нам! – Радостно сказал Гарри, завершая эфир. – Что ж, друзья, с нами был профессор нашего любимого Уэйстбриджского университета, ведущий преподаватель факультета общей физики, преподаватель теории поля, Михал Станкевич! Мы благодарим вас и…