Безумный барон 2
Шрифт:
— Интересная социальная конструкция. Напоминает модель содержания нестабильных объектов в твоих старых файлах: один охранник, один техник, один наблюдатель, — с бесстрастием машины прокомментировала Искра. — Только здесь все трое — потенциальные ликвидаторы. Эффективность… сомнительна, но забавно.
Сглотнув, глашатай дошёл до последнего пункта, будто зачитывал собственный смертный приговор.
— Верховным куратором отряда «Дозор Пустоты», ответственным за снабжение, связь со столицей и общее стратегическое руководство, назначается Легат Империи, господин Голицын!
Старый лис с довольной ухмылкой кивнул, принимая на себя роль. Вот
Я обвёл взглядом свой новый отряд. Мой тюремщик, мой стукач и моя канарейка. И над всеми ними — Голицын, с поводком в руке. Началось в колхозе утро. Пора было идти на север. Только вот теперь я не был уверен, кто кого ведет на убой: я их, или они — меня.
Глава 22
Ну вот и всё. Занавес, аплодисменты переходят в овацию, цветы на сцену. Мой личный «Дозор Пустоты», собранный, как на заказ: тюремщик Ратмир, стукач Елисей и моя канарейка в шахте Арина. И над всеми ними — Голицын, с поводком в руке. Отличная компания для похода на север. Осталось только собачий корм в миску насыпать и команду «голос!» разучить.
В зале воцарилась тишина — густая, мертвая, такая, что казалось, у толстого барона в фиолетовом прямо сейчас от ужаса стынет в жилах кровь. Весь этот курятник, полный напыщенных индюков, еще мгновение назад готовый разорвать меня на части, теперь замер, будто превратившись в дурную пасторальную картину. Так замолкает класс, в который вошел директор с ремнем в руках, а на доске — мелом нарисована его карикатура с ослиными ушами.
Первым сломался барон Кривозубов. На его багровой физиономии, где шла сложная работа мыслительного процесса, сравнимая по интенсивности с работой мозга инфузории-туфельки, наконец проступил единственно верный результат: «Надо кланяться, а то хуже будет». Рухнув на одно колено с грохотом упавшего мешка с картошкой, он склонил свою сальную башку так низко, что я боялся, как бы он носом в пол не воткнулся.
Его падение стало сигналом. Следом за ним, как костяшки домино, посыпались остальные. Нехотя, с внутренним скрежетом, который читался на их холеных рожах, они гнулись, однако не ломались, а в глазах у каждого плескалась смесь животного ужаса и… облегчения. Постыдного, трусливого, зато абсолютно искреннего. Ведь теперь я — не их проблема. Теперь я — головная боль Империи. Меня «сплавили» наверх, и пускай у Его Величества череп трещит, как усмирять своего нового, ручного зверя.
Эту гнетущую пантомиму прервал голос Легата. Поднявшись со своего кресла с грацией сытого кота, который только что сожрал канарейку и теперь думает, как бы еще и клеткой закусить, он обвел зал тяжелым, хозяйским взглядом.
— Воевода Ратмир! — его голос, гладкий и ядовитый, как шелк, прошелся по залу, заставив всех вжать головы в плечи.
До этого стоявший как гранитная скала, Ратмир сделал шаг вперед. Каменная физиономия не дрогнула, хотя под кожей на его челюсти заходили желваки, выдавая чудовищное напряжение. Он склонил голову — не передо мной, а перед бездушным пергаментом в руках глашатая.
— Слушаю, ваша светлость.
— С этого момента, — Голицын сделал паузу, наслаждаясь моментом, — твой отряд поступает в полное и безоговорочное подчинение Магистру Аномалий. Ваша задача — его безопасность. И исполнение его
— Так точно, — проскрежетал Ратмир, не поднимая глаз. Приказ он принял, как солдат. И он его выполнит, даже если приказом будет вонзить мне меч в спину.
— Отлично. Маг Елисей!
Бедный парень, до этого пытавшийся слиться с колонной, дернулся, будто его ткнули шилом. Сделав пару неуверенных шагов, он почти рухнул в поклоне.
— В-ваша светлость…
— Я надеюсь, у вас больше нет возражений по поводу вашего назначения? — в голосе Легата не было угрозы, лишь ледяная констатация факта: еще одно слово, и твоя карьера мага закончится карьерой чистильщика нужников в самой дальней крепости.
— Никак нет, ваша светлость! Честь… честь служить… — залепетал Елисей, бросив на меня короткий, испуганный взгляд.
Двинувшись вперед, я медленно пошел мимо склоненных голов. Ни один не поднял на меня взгляд — все вдруг страшно заинтересовались узорами на полу, собственными перстнями или пылью на сапогах. С каждым моим шагом холод, источаемый мной, заставлял их съеживаться, будто я был не человеком, а ходячим сквозняком из преисподней.
«Зафиксированы пиковые значения кортизола у девяноста двух процентов присутствующих», — сообщила Искра. Ее новый, синтетический голос идеально подходил для зачитывания некрологов. — «Их физиологическая реакция на твое приближение аналогична реакции на встречу с крупным хищником. Неэффективно. Устранение наиболее паникующих особей повысило бы дисциплину».
— Отставить зачистку, — мысленно буркнул я. — Мне еще с этими «особями» как-то работать.
Остановившись перед столом президиума, я уставился на Легата. Арина бесшумно встала рядом, чуть позади; на ее лице застыла маска холодного безразличия, но я чувствовал, как напряжены ее плечи. Она была готова. Ко всему.
— Что ж, Магистр, — Голицын изобразил на лице подобие улыбки. — Ваш отряд в сборе. Ваша власть подтверждена. Ваши первые распоряжения?
Он демонстративно, на глазах у всех этих перепуганных лордов, вручал мне поводок, чтобы я сам надел его на их шеи. Гениально, твою мать. Старый интриган не просто выиграл партию — он заставил проигравшего самого убирать фигуры с доски. И я был этой самой фигурой. Игроком. И доской одновременно. Отлично. Прекрасно.
Мои первые распоряжения? Кривая усмешка сама собой тронула мои губы. Этот старый лис, Легат Голицын, играл свою партию как по нотам, и сейчас ждал от меня финального, предсмертного аккорда — полного и безоговорочного подчинения. Он не просто хотел, чтобы я принял его условия; он хотел, чтобы это видели все. Чтобы каждый из этих напыщенных индюков понял, кто здесь держит поводок.
Не дожидаясь моего ответа, он с видом гроссмейстера, только что поставившего изящный, в три хода, мат, начал формировать мой личный эскорт в один конец.
— Воевода Ратмир! — голос Легата упал на пару тонов, превратившись из шелка в полированную сталь.
До этого стоявший как гранитная скала, Ратмир сделал шаг вперед. Его каменная физиономия не дрогнула, хотя под кожей на челюсти заходили желваки, выдавая чудовищное напряжение. Он склонил голову — не передо мной, а перед бездушным пергаментом в руках глашатая.
— Слушаю, ваша светлость.
— С этого момента, — Голицын сделал паузу, наслаждаясь моментом, — твой отряд поступает в полное и безоговорочное подчинение Магистру Аномалий. Ваша задача — его безопасность. И исполнение его воли. Любой. Я понятно выразился?