Безумный барон 2
Шрифт:
Звучало это так же пафосно и бессмысленно, как «менеджер по клинингу» вместо уборщицы. По залу прокатился гул изумления, похожий на звук потревоженного осиного гнезда. Кривозубов, до этого уже примерявший на себя роль главного борца с тиранией, так и застыл с отвисшей челюстью. На его багровой физиономии шла сложная работа мыслительного процесса, сравнимая по интенсивности с работой мозга инфузории-туфельки. Он отчаянно пытался понять: это повышение или, наоборот, изощрённая форма ссылки?
А я — понял. Мгновенно. Вся картина, до этого бывшая мутной и разрозненной, сложилась в идеально четкий, до омерзения ясный пазл. Ну вот и всё, приехали.
Набрав в грудь воздуха, глашатай продолжил зачитывать, и его голос, до этого дребезжавший от страха, вдруг обрёл металл власти, подробно разъясняя суть моего нового статуса. С каждым зачитанным словом ледяные тиски на моей груди сжимались всё сильнее. Магистр Аномалий. Не титул, не награда — должность. Со своим уставом, должностной инструкцией и, что самое паршивое, присягой на верность. Отныне я становился личным «специалистом» Императора по борьбе с Орденом и любыми проявлениями Пустоты. Мне давались широчайшие полномочия на Севере: право реквизировать ресурсы местных лордов, командовать их гарнизонами, вести расследования и даже выносить приговоры именем Короны. Власть, о которой любой из этих напыщенных индюков не мог и мечтать.
— Расчётная вероятность твоего неповиновения снижена, — бесстрастно сообщила Искра. — Применение имперского законодательного протокола как метода контроля — высокоэффективно. Следует внести в базу данных. Ого, у тебя теперь есть должность! Это как у того мужика в твоих воспоминаниях, которого назвали «старшим менеджером», а на самом деле заставили туалеты мыть?
Она была права, стерва. Магистр Аномалий. Звучит. Прям как «почётный узник совести». Мне дали права? Нет, мне повесили на шею устав. Мне дали власть? Нет, мне выдали должностную инструкцию, где мелким шрифтом прописано «шаг влево, шаг вправо — измена Родине». Красиво упаковали. Моя аномальная сила, моё проклятие, мой вечный голод — всё это было только что официально «приватизировано» Империей. Получив безграничные ресурсы и власть, я заплатил за них последними остатками своей свободы.
Мой взгляд нашёл Арину. Она тоже всё поняла. На её лице не отразилось ни радости, ни облегчения — лишь глухая, вселенская усталость, какая бывает у человека, только что закончившего марафон и узнавшего, что ему бежать ещё столько же. В её взгляде, устремлённом на меня, читалось горькое понимание: наша общая клетка только что стала официальной, с гербовой печатью и номером в реестре. Из неё теперь не было выхода. Мы больше не беглецы, борющиеся за правду. Мы — государственное имущество.
Северные лорды тоже догнали. Их лица вытянулись, когда до них дошла вся дьявольская хитрость этого хода. Кривозубов медленно бледнел, осознавая, что теперь я могу совершенно законно прийти к нему в замок и «реквизировать» тот самый караван с железом, который он так удачно «потерял». Купец, которого я приложил поставками соли, незаметно попытался спрятаться за колонной, будто это могло сделать его невидимым. Они оказались между молотом и наковальней: с одной стороны — чудовище, которое они до смерти боялись, с другой — имперский закон, который они, как выяснилось, боялись ещё больше. Все их закулисные интриги, все их попытки сколотить коалицию против меня
Скрипя зубами, они медленно, один за другим, начали опускаться на одно колено. Рожи кислые, будто им не присягу приносить, а в долг просить пришли. И ведь не мне клянутся, а должности. Сегодня я Магистр — они целуют сапоги. Завтра меня на кол посадят — они первыми дров подкинут. Политика, чтоб её. Я смотрел на эту картину — на склоненные головы, на блеск дорогих камней на их перстнях, на затаённый страх в их глазах — и не чувствовал ничего. Ни триумфа, ни удовлетворения. Только холод. И тяжесть нового, невидимого ошейника на шее.
Ну всё, думал я, сейчас занавес, аплодисменты, цветы на сцену. Щас. У таких режиссеров, как наш Легат, в запасе всегда есть еще один акт, самый паршивый, с плохими актерами и предсказуемым финалом. И он не заставил себя ждать.
Глашатай, который уже было с облегчением свернул пергамент, вдруг замер. Едва заметно кашлянув в кулак, Легат подал ему знак, и тощий хмырь, побледнев, развернул свиток снова. Вишенка на торте, как говорится, подается последней, когда гость уже наелся и не может дать сдачи.
— И дабы новоявленный Магистр мог в полной мере исполнять возложенные на него обязанности, — затараторил он, будто боялся, что если сделает паузу, то у него не хватит духу продолжать, — Его Императорское Величество повелевает немедленно сформировать под его командованием специальный оперативный отряд! Отряду сему нарекается имя… «Дозор Пустоты»!
«Дозор Пустоты». Звучало, как название дешёвой рок-группы из моего прошлого мира, которая выступает по средам в затрапезном байкерском клубе. Я криво усмехнулся. У них тут, похоже, был свой штатный копирайтер с очень плохим вкусом.
— Состав отряда, ввиду чрезвычайности миссии, определён высочайшим указом, — продолжил глашатай, и вот тут началось самое интересное. — Боевым ядром и личной гвардией Магистра назначается отряд во главе с воеводой Ратмиром Шуйским!
Каменная физиономия Ратмира не дрогнула, однако под кожей на его челюсти заходили желваки, выдавая напряжение. Сделав шаг вперёд, он молча склонил голову — не передо мной, а перед бездушным пергаментом. Боевое ядро. Личная гвардия. Звучало красиво, только по сути это был мой личный конвой, а по совместительству — палач, который без колебаний исполнит приказ, если я вдруг решу, что мой поводок слишком короткий.
— На должность главного магического советника при Магистре Аномалий назначается маг Елисей из рода Шуйских!
Бедный парень. Только-только штаны сухие научился носить, а его — прямиком в клетку к тигру. Задача — изучать повадки хищника. Интересно, в должностной инструкции прописано, что делать, если хищник решит позавтракать? Елисей, дёрнувшись, будто его ткнули шилом, побледнел так, что его рыжие веснушки стали похожи на россыпь ржавчины на снегу. Сделав пару неуверенных шагов, он поклонился, не смея поднять на меня глаз.
— Статус особого консультанта по вопросам жизненных эманаций и противодействия некротическим угрозам присваивается леди Арине Шуйской!
Арина даже не подумала кланяться. Вместо этого она вскинула подбородок, и в её глазах плескался такой ледяной, презрительный огонь, которым можно было бы резать стекло. Услышав своё назначение, она перевела взгляд на меня и одними губами, почти незаметно, выдохнула одно-единственное слово, адресованное то ли мне, то ли всей этой паршивой ситуации: «Проклятье».