Безупречные
Шрифт:
– Да. Ты хотел взять какие-то финансовые бумаги? Они готовы.
Он прищурился, пропуская ее слова мимо ушей.
– Я все хотел спросить тебя в прошлый раз. Твои волосы. Ты что-то сделала с ними. Они… стали короче?
Она ухмыльнулась:
– Темнее.
Мистер Марин взмахнул рукой.
– Точно. И ты теперь без очков!
– Я сделала ЛАСИК [42] . – Ханна неотрывно смотрела на него. – Два года назад.
– О. – Отец сунул руки в карманы.
42
LASIK (англ.,
– Ты как будто недоволен.
– Нет, – поспешно произнес он. – Просто ты стала… другой.
Ханна скрестила на груди руки. Когда родители разводились, Ханна решила, что это из-за нее, потому что она толстая. Неуклюжая. Уродливая. Встреча с Кейт убедила ее в этом. Отец нашел себе новую дочь, променял дурнушку на красавицу.
После кошмара в Аннаполисе отец еще пытался напоминать о себе. Поначалу Ханна шла на контакт и даже пару раз общалась с ним по телефону – правда, хмуро и односложно. Мистер Марин старался выведать, что не так, но Ханна стеснялась говорить об этом. Постепенно телефонные звонки стали раздаваться все реже, а потом и вовсе прекратились.
Мистер Марин прошел вперед, половицы поскрипывали под его ногами. Ханне показалось, что он оценивал перемены в доме. Заметил ли он, что в прихожей, над столиком в миссионерском стиле, больше не висела черно-белая фотография Ханны с отцом? И что ее место заняла литография женщины в позе йоги «Приветствие Солнцу», которую отец ненавидел, а мама обожала?
Отец плюхнулся на диван в гостиной, хотя никто и никогда гостиной не пользовался. В том числе и он сам. Темная, перегруженная мебелью и безвкусными восточными коврами, она не вызывала ощущения уюта, да еще и пахла чистящим средством «Эндаст». Ханне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним и присесть в углу на оттоманку с ножками в виде лап грифонов.
– Как поживаешь, Ханна?
Она поджала под себя ноги.
– Хорошо.
– Я рад.
Снова тягостное молчание. Ханна услышала, как лапки Крохи застучали по полу кухни и он принялся лакать воду из миски своим маленьким язычком. Ей хотелось, чтобы тишину прервало хоть что-нибудь: телефонный звонок, сработавшая пожарная сигнализация, очередное сообщение от «Э» – что угодно, лишь бы освободиться от этой неловкости.
– А ты как? – спросила она наконец.
– Неплохо. – Отец схватил с дивана маленькую подушку с кисточками и рассмотрел ее с расстояния вытянутой руки. – Какие же уродливые эти вещицы.
Ханна могла бы с ним согласиться, но разве подушки в доме Изабель были произведениями искусства?
Отец поднял на нее взгляд:
– Помнишь свою любимую игру? Ты раскладывала на полу подушки и перепрыгивала с одной на другую, потому что пол был раскаленной лавой?
– Пап. – Ханна сморщила носик и подтянула колени к груди.
Он сжал подушку в руках.
– Ты могла играть часами.
– Мне было шесть лет.
– Помнишь Корнелиуса Максимилиана?
Подняв
– Пап…
Он подбросил подушку в воздух и поймал ее.
– Что, не надо о нем? Это было слишком давно?
Она гордо вскинула подбородок:
– Возможно.
И все же Ханна мысленно улыбнулась. Корнелиус Максимилиан был шуточным персонажем, которого они придумали после просмотра фильма «Гладиатор». Ханна гордилась тем, что ее повели на такой взрослый, жестокий фильм, но кровавое зрелище оказалось невыносимым для десятилетней девочки. Она знала, что ночью не сможет уснуть, поэтому отец решил развеселить ее, сочинив сказочного Корнелиуса. Это был единственный пес – пудель, хотя иногда он становился бостонским терьером, – который мог драться на гладиаторском ринге. Он бил тигров, рвал в клочья других грозных соперников. Он мог все – даже возвращать к жизни погибших гладиаторов.
Так у них появился общий герой – Корнелиус. Они говорили о том, чем он занимается в свободное от боев время, какие ошейники ему нравятся, соглашались с тем, что ему необходима подружка. Иногда Ханна с отцом упоминали о Корнелиусе при маме, и та неизменно спрашивала: «Что? Кто это?» – хотя они тысячу раз объясняли ей, что это шутка. Когда у Ханны появился Кроха, она подумывала о том, чтобы назвать его Корнелиусом, но отказалась от этой идеи. Боли и без того было достаточно.
Отец откинулся на спинку дивана.
– Мне очень жаль, что все так сложилось.
Ханна сделала вид, будто изучает свой французский маникюр.
– В каком смысле?
– В смысле… между нами. – Отец прочистил горло. – Извини, что я так редко общался с тобой.
Ханна закатила глаза. Все это попахивало внеклассным мероприятием.
– Невелика беда.
Мистер Марин постучал пальцами по журнальному столику. Похоже, ему тоже было неуютно. Хорошо.
– Так все же, почему ты украла машину отца своего парня? Я спрашивал у мамы, но она ничего не знает.
– Сложно объяснить, – поспешно ответила Ханна.
Надо же, какая ирония судьбы: когда родители развелись, Ханна пыталась придумать способ заставить их снова влюбиться друг в друга – как это сделали сестры-близнецы в исполнении Линдси Лохан в фильме «Ловушка для родителей». И – надо же! – оказалось, для этого нужно было всего лишь несколько раз попасть под арест.
– Расскажи, – ласково произнес мистер Марин. – Вы что, поссорились? Ты была расстроена?
– Может быть.
– Он порвал с тобой?
Ханна жалобно вздохнула:
– Откуда ты знаешь?
– Если это так, возможно, он не стоит того, чтобы за него бороться.
Ханна не верила своим ушам. Неужели он произнес это? Может быть, она ослышалась? Или ей померещилось?
– Ты думала о том, что произошло с Элисон? – спросил отец.
Ханна опустила взгляд:
– Наверное. Да.
– В это невозможно поверить.
Она снова судорожно вздохнула и вдруг почувствовала, что вот-вот заплачет.
– Я знаю.
Мистер Марин заерзал, и диван издал странный пукающий звук. Раньше отец мог бы пошутить по этому поводу, но сейчас промолчал.