Безвыходное пособие для демиурга
Шрифт:
Если Гера застрял где-то с Глебом, то опять придет домой с горящими глазами.
В прошлый раз, после того, как Глеб высказал теорию, что скандинавские руны имеют магическую власть и работают только в зоне северной и западной Европы, а на территории, скажем, Сибири, Урала или Австралии – они лишь буквы, Геру «клинило» на этом недели две. Он пытался выяснить, сохранилась ли магическая сила в латыни, кириллице, иврите. И все это с серьезным выражением на лице.
Месяц назад Гера нашел у друзей затрепанный том Зинаиды Гиппиус. Стерва она была порядочная, эта
Я обсмеяла Геру и сказала, что, выходит: высшее достижение человеческого разума – это деревенская дискотека или свадьба. Там и пляшут, и пьют, и поют. А экстазом дискотеки, так же, как и любой гулянки, ее логическим завершением и кульминацией всегда бывает драка.
Гера возражать не стал, но пару раз на дискотеку сходил. Вернулся он оттуда всклокоченный и расстроенный: что-то не срасталось у него в его теориях. Похоже, я оказалась права.
Полистав журналы, я, конечно же, посмотрела, что там Гера отмечал на полях. Это были сплошь красивые фразы, видимо для эпиграфов к будущим романам.
Почему-то сразу вспомнилась книжка кого-то из молодых авторов, которую я лениво листала в магазине дней пять назад, но так и не купила. Там этих цитат было напихано по самое «не хочу». Возникало ощущение, что автор просто прячется за чужими фразами и боится, что сам он, без этих ссылок на великих – выглядит не так значимо и эрудированно. Но умилило даже не это, а сам подбор цитируемых авторов.
На самом деле, нам, читателям, все равно, кто там и чего знает наизусть, становясь в позу эрудита; но мы обращаем внимание на то, кого именно цитируют. Иногда можно рассчитывать, что автор не нашел фразу в словаре цитат и крылатых выражений, а сам не просто прочитал цитируемую книгу, но еще и выделил этого писателя среди прочих за некое сходство с течением собственных мыслей.
Автор словно декларирует: «Смотрите, как мы похожи! Я продолжаю дело уже признанного деятеля культуры!» Это просто такая литературная игра, и она интересна только в том случае, если текст не слабее самих цитат. Хотя, чаще всего, все обстоит, как раз, наоборот.
В общем, в той, отложенной назад, книге цитировались одновременно Высоцкий и Роулинг.
Нет, меня не возмутило подобное соседство, оно говорит лишь о молодости и дерзости да еще о не накопленном архиве с выписками – и больше ни о чем. Текст тот был добротным, но вот это сваливание в одну кучу всего, что когда-либо читал – показалось мне нелицеприятным.
Нет, ну я понимаю, нужно показать и свою причастность к культуре прошлого и свою современность, не ретроградность, но если так сделает Гера, то мне будет за него обидно.
Пусть другие найдут ему место в книжном ряду, а не он сам заискивает перед читателями. По мне, так пусть он вообще, останется неизвестным, чем въезжать в литературу на чужой славе.
И вдруг
Возле одного из значков на полях журнала была карандашная надпись:
«Это было вчера. Сердце стыло.
В небе плыли две полных луны».
Я перечитала фразу. Всего лишь обрывок стихотворения без указания автора, но, если вдуматься: ерунда какая-то. Одновременно две луны не бывает!
Хотя Гера что-то рассказывал о мистических светилах, которые можно увидеть третьим глазом, услышать, так сказать, третьим ухом.
Второй, так называемой Черной, невидимой луне даже поклонялись.
С другой стороны, это, скорее всего, поэтические сравнения, типа: «сердца расстающихся влюбленных светят отраженным светом истинного солнца любви», и все такое.
Вопрос в том, зачем Гера это написал, и почему я на это наткнулась сейчас, когда он уже не просто задерживается, а где-то наглухо застрял?
Я вдруг испытала смутную тревогу. Не отдавая себе отчет в том, что делаю, кинулась в коридор.
Так и есть: стоптанные кроссовки Геры стояли на месте. Ну не босиком же он ушел! Это у меня всегда есть выбор туфель, а Гера – он же гений, он даже не понимает, зачем нужна лишняя пара обуви. Он все свое носит с собой и на себе.
Все указывало на то, что Гера из квартиры не выходил. Но не в шкафу же он все время прятался!
Я посмотрела на футболку, в которой стояла.
Одеться, предположим, Гера мог во что угодно, но почему он оставил свои любимые шмотки на самом видном месте, и полез в шкаф за чем-то другим? Это так на него не похоже!
Он, обычно, что первым обнаруживал, то и одевал. Нет, не станет он возиться, перебирать одежду, мучиться, как он выглядит.
Это у меня трагедия, если затяжка на колготках, а Гера может даже сквозной дыры от пепла сигареты не заметить.
Я постояла в коридоре, покачалась на носках. Нет, не мог Гера столько времени прятаться, чтобы напугать меня, да от скуки и уснуть ненароком.
Или мог?
Скорее для очистки совести, чтобы потом больше не думать об этом, я заглянула во все углы, даже – на антресоли.
Конечно, никого, кроме парочки перепуганных тараканов, в квартире обнаружить не удалось.
Но сделать этот бессмысленный обыск нужно было, чтобы мысли не так истерично крутились в голове. Впрочем, это не помогло: успокоение не приходило.
Я села на диван, подобрала под себя ноги, задумалась.
Что мы имеем?
Я не слышала, как хлопала дверь. Но я спала.
Я знаю, что у Геры нет лишней пары обуви, и получается, что он ушел в магазин босиком.
Времени, чтобы купить колбасы, и почесать языком с друзьями было предостаточно.
Скорее всего, Гера проснулся минут за десять до меня.
Но нет гарантии, что он не ушел ночью, скажем, часа в три.
Супермаркеты почти все работают круглосуточно.
И вырисовывается совсем безрадостная картина: либо он по дороге хорошо выпил и уснул, что невозможно; либо ему приложили сзади камушком по голове, и сейчас он либо в подворотне, либо в реанимации…