Безымянные боги
Шрифт:
— Так мы же и собирались…
— Государя собирались обращать, да не о нём я говорю.
— Нас здесь шестеро. Четверым надо перекинуться мной и Чеславом Туровичем, да так, чтобы родная мать не отличила. Я, Мал и государь, напротив личины наденем чужие.
— А дальше?
— Дальше, пусть жрецы за ложными гонятся, а мы в сторону уйдём, а через пару деньков можно будет и личины снять, чтобы ещё больше след запутать.
— Хитро придумал, — похвалил
Тот только в ответ кивнул и сразу поднялся с лавки вместе с Умиром:
— Много времени не понадобится, но лучше подготовиться.
— Правильно. Идите.
Когда травники вышли, Твёрд повернулся к своим подручным.
— Двигайтесь к Веже. Пусть думают, что я Государя в крепость тащу, а как сбросите хвост, уходите к хорони. Дальше я обскажу, что делать. Идите собирайтесь.
Велимир и Некрас молча поклонились и вышли.
— Не слишком ли ты бережёшься? — спросил Мал, когда они остались наедине.
— Боюсь, что недостаточно, — откликнулся Твёрд, рассеянно рассматривая полки, уставленные толстенными фолиантами и заваленные свитками. — Я убил двоих Жрецов и самого Завида. Как думаешь, спустят они такое?
Мал сдавленно охнул и присел на лавку.
— Значит, правы мы были?
— Во всём. И сам Завид и все его ученики на сторону Безымянных богов перешли, а тех, кто хотя бы колебался, уже приговорили.
— Значит, поступим, как ты и говоришь, — вздохнул богорадский волхв.
— Когда через заставы прорвёмся, ты с Государем своим путём двинешься, а я на Почай-реку поспешу.
— Может быть, разумнее хотя бы вдвоём туда ехать? Государыню наверняка жрецы охраняют.
— Ничего, — откликнулся Твёрд. — У них один путь, а у меня сотня. Не обману, так силой отберу.
— А ежели не хватит силы?
— Рано ты меня в сторону отставляешь.
— Сам же сказал.
— Если отдохну пару дней, так вернётся всё. Сильны Безымянные боги, и магия их мерзкая нутро выжигает будто горное масло[3]. А ведь они ещё и в настоящую силу не вошли.
— После об этом думать будем. Сейчас бы головы на плечах удержать.
И в этом Твёрд был полностью согласен с товарищем.
[1] Псоватый — похожий на пса (руг. устар.)
[2] Остолбень — дурак (устар.)
[3] Горное масло — нефть
Глава 15
Они уже были полностью готовы выезжать, когда в ворота заколотили.
— Кто? — рявкнул привратник.
— Открывай, пёс! — заорали в ответ и снова раздались удары.
—
— Удачи, батюшка, — кивнул привратник. — Сделаем, как сказал.
— Что там? — спросил Твёрд у вернувшегося в конюшню Мала.
— За нами пришли. Даже удивительно, что долго так ждали.
— Они нищих на выходе пересчитали, да двоих недосчитались. Надо было холопов, переодетых послать.
— Всё равно догадались бы. По коням!
Ворот на подворье Мала было двое — одни обычные, видные всем, а другие обустроенные хитро и незаметно — из конюшни на боковую улочку. Когда Твёрд спросил, зачем ему такие ухищрения, богорадский волхв только захихикал в ответ.
Но для чего бы этот выход ни замышлялся, сейчас он им ещё как пригодился — только холопы приоткрыли дверь, кавалькада из дюжины всадников выскочила в улочку и понеслась прочь из слободы.
Приостановились они, только когда улицы остались позади, съехали с дороги, замели следы и дальше пошли по дну оврага, уходившего правее дороги, ведя лошадей на поводу. Когда овраг закончился, большая часть беглецов осталась с лошадьми, а Велимир и Некрас пробрались дальше туда, где лес вплотную подходил к дороге.
Вернулись они с тревожными вестями: на ближайшей заставе устроилось не меньше трёх десятков человек, доспешных и добротно вооружённых, с ними как минимум один волхв, так что, если придётся столкнуться, отряд может быть и прорвётся, но точно не в полном составе, так что решение идти в обход оказалось самым лучшим.
Обвязали копыта лошадей тряпками, проверили по нескольку раз, чтобы ничего не звякало, не скрипело, и тихонько, стали обходить заставу по широкой дуге, стараясь держаться в стороне даже от звериных троп. Уже начало смеркаться, когда вернулся оставленный наблюдателем Некрас и рассказал, что на заставу прискакал вестовой, после чего стражники всполошились и, похоже, начали собирать людей в дозор по лесу. Твёрд было встревожился, но Тихослав только отмахнулся, досадливо, возразив, что уж этим-то негораздкам он глаза отведёт.
Не соврал: факелы мелькнули в стороне и проплыли дальше. Никто не заметил замерших в темноте людей.
Ближе к ночи чуть не налетели на ещё одну заставу, но попроще первой — полтора десятка ратников в тегиляях сгрудились вокруг костра и думать не хотели о том, чтобы шататься по ночному лесу. Этих обошли совсем легко, и Твёрд по-настоящему поверил. Что у них получилось вырваться.
Чувство опасности кольнуло, когда спустя пару вёрст, пройденных по ночному лесу, они вновь выбрались на наезженную дорогу. Отсюда до развилки, ведущей к Окоёмным горам, было версты три, второй путь уходил к реке Купаве, а оттуда ещё седмица дороги до Почай-реки. Государю, чтобы в случае чего уберечь оборотное зелье дали загодя, превратив его в сутулого ражего мужика с растрёпанной бородой и изрядным пузом. Таких пруд пруди в любом придорожном кабаке. Остальные должны были выпить зелье перед самым расставанием, чтобы никто не видел, что рядом едут три царя Чеслава и три волхва Твёрда.