Безымянные слуги
Шрифт:
Скаэн повернулся для поддержки к жене, и она выразительно похлопала себя по плечу.
— А, ну да… Торжественный момент, — Скаэн порылся в кошеле на поясе и вытащил броши. Одну брошь полусотника и пять брошей десятников. — Когда всё закончится, сдадите броши в любой имперской администрации. Вот…
— Я покажу, — вмешалась Эл-оли, заметив, что тот собирается снимать латный рукав.
Эра вытянула руку и подняла широкий рукав платья, обнажив руку — её кольчужная безрукавка этому никак не мешала. Я почувствовал, как
— Это мудрая запись. Её наносят имперские мастера мудрого письма, — объяснила эра. — Когда вы сдадите бляхи и накидки, вам нанесут третью запись.
— Третью, эра? — переспросил я, а Эл-оли показала пальцем на запястье.
Там находились первые записи о ней:
1. Нерожденная — 1136 дней
2. Ааори — 2698 дней. Присвоено имя — Эл-оли, нари.
Надпись исчезла с руки.
— Письмо наносится на руку? — спросил я.
— Не важно, где наносится письмо: оно отпечатывается в душе, в крови, в каждой частичке. Обычно показывают на руке, — кивнул Скаэн. — Но можно и на заднице высветить. Если нужно, мастер достанет все данные из одного твоего волоса. Отрубив руку, ты ничего не изменишь.
— Понял, эр, — кивнул я.
Сам я руку рубить не собирался, но вопрос напрашивался сам собой.
— Вам пока непонятно, — мягко возразила Эл-оли, остановив мужа прикосновением руки, — но со временем вы поймёте. Любой ваш новый статус тоже будет отражён таким мудрым письмом. То, что я показала, Шрам — это лишь проявление письма. Одно из самых простых. Вся ваша жизнь будет писать такими буквами в вашем теле. Почувствовав себя, ты это поймёшь.
Эл-оли смотрела мне в глаза, а я не мог отвести взгляд. Я оцепенел, утонул в них, а её слова вонзались в голову как гвозди и намертво застревали в ней. И только когда эра перестала говорить, я смог пошевелиться. Перед тем как я кивнул ей, показывая, что услышал, прошло несколько долгих мгновений. Десятники нашей полусотни и ближники Скаэна переводили взгляд с меня на Эл-оли. Только сам Скаэн остался спокоен и даже не требовал ответа. Знал, что сейчас произошло? Догадывался? А может, сам и подговорил жену? Я не знал.
— Ну, с этим вопросом тоже разобрались. Тогда мы вас покинем — у нас имеются дела. Гун-Нора я пока заберу с собой. А вы посидите и пообщайтесь. Помните: вам нужно сделать полусотню боеспособным отрядом, который защитит вас и поможет дойти до Мобана.
Ещё через несколько минут мы остались в комнате одни.
— До сих пор не по себе так с эром общаться, — проговорил Первый. — Мне вообще всё не по себе. Последнее, что я помнил — это как мы плыли ночью под горящим мостом у Линга. Открыл глаза уже в Форте Ааори.
— Ты
— Да, мне кратко пересказали, — Первый кивнул. — Пятнадцатая… Я правда…
— Первый, заткнись и руководи, — буркнула девушка. — Как ты умеешь.
— Буду, но просто чтоб ты знала. Я стремился к своему положению, но сейчас оно досталось мне за просто так… А такого я никогда не желал и желать не буду. Шестой, ты согласен?
— Я, брат, с тобой и рядовым похожу, — рассмеялся тот.
— Пятнадцатая, ты мой заместитель, — Первый протянул ей через стол чуть отличающуюся от остальных брошь десятника.
— Гад ты всё-таки! — в сердцах выдохнула девушка. — Я же себе новичков набрала в десяток.
— Давай раскидаем? — предложил Хохо.
— Нет, у вас пока жёсткости не хватит их надрессировать. Могу я и Первый, — вздохнула Пятнадцатая, повертев значок в руках. — Пойду тогда своих погоняю. Шрам, ты их на что поставил?
— На мётлы. Подумал, что захочешь их потиранить.
— Умничка! Всё, ухожу от вас.
— Хохо, — Первый протянул десятнику брошь, — ты сам знаешь, кто ты и кем будешь. Да?
— Нет, — Хохо отдёрнул руку. — Объясни обязанности подробнее.
— Да кинь ты в него брошью! — предложил Шестой, засмеявшись. — Он поймает — ценная ведь штука!
Хохо быстро дотянулся до броши и сцапал её, рассмеявшись.
— Шасть — это тебе! Заслужил! — Первый протянул брошь Шастю, а мне стало слегка не по себе. Ведь Шасть сразу ушёл, и я остался один на один с Первым и Шестым.
— Шрам, твоя, выстраданная, — Первый протянул мне брошь. — И ещё надо поговорить.
— Сейчас?
— Нет, сейчас не надо, — отмахнулся Первый. — Давай вечером.
В ответ я кивнул.
— Ну что, пойдём дела делать? — предложил Первый.
И я кивнул снова. С руководством не спорю. Хотя ни сейчас, ни потом говорить с ними я не хотел. Мало ли что мне там скажут — может, сразу гадость какую-нибудь.
Глава 22
Пятнадцатая после того, как напилась у меня в комнате, ко мне не заходила. И вообще, кажется, не пила. Но именно в этот вечер она пришла ко мне с кувшинчиком. Когда я вошел в комнату, она уже удобно заняла мою кровать.
— Что это у тебя лицом? — удивилась она, заметив, как я замер на пороге. — Или у меня что-то с лицом?
— Да нет… Я очень рад тебя видеть, но жалею, что именно сейчас сюда придут Первый и Шестой. С неизвестной мне целью — поговорить.
— А! Ну так я ещё кувшинчик принесу, — не расстроилась Пятнадцатая и подмигнула. — Вообще тут на четверых места не хватит. Садись. Как придут — решим вопрос…
Дверь открылась, больно стукнув меня по пяткам, и в комнату заглянул Первый.
— Ой, Шрам, извини… Опа! Ты посмотри, брат, кто тут вино давит…