Безымянный
Шрифт:
— Эй, как тебя там, мне сказали передать тебе, что тебе приказано явиться к главе стражи. Что-то они там то ли напутали, то ли еще чего перепутали с несением караула. Так что давай, шевели лапами, а то они сегодня явно не в духе.
— Что?! Ты вообще кто такой?! — насторожился страж, слегка угрожающе выставив вперед свою пику.
— А что, так не понятно, твоя смена. Или ты думал, что пост оставят пустовать? Так что вали давай, я и так из-за всей этой заморочки должен тут торчать вместо того, чтобы наслаждаться хмельным соком в компании милых кисок. И угораздило же меня не смыться вовремя по окончании
Страж на время замер, явно находясь в полном замешательстве. Судя по его растерянному и одновременно напряжённому выражению морды, старающегося решить, что ему делать.
— Ну долго еще? Еще прикажешь уговаривать тебя или лучше просто доложить о твоем неподчинение приказу?
На счастье Мио страж был достаточно юн и, похоже, приступившем к своей службе совсем недавно, а Мио, в свою очередь, был весьма напорист, так что тот, в конце концов, сдался и поспешил прочь. Как только его шаги стихли, Мио, не теряя ни мгновения, приоткрыл дверь покоев правителя и словно тень скользнул внутрь. Только он оказался за дверью, как тут же ему в нос буквально ударил едкий, но одновременно сладкий аромат. Он был настолько силен, что юный лев едва удержался от того, чтобы не расчихаться. Поморщившись, он осторожно пошел вперед в полной темноте, стараясь ни на что не наткнуться и не поднять шум.
Проделав несколько десятков шагов, он наконец увидел слабый свет. Пройдя еще немного, он увидел огромное ложе, на нем возлежала не менее внушительная фигура, а в изголовье горел крохотный светильник, едва разгонявший своим призрачным язычном пламени кромешную тьму вокруг. Все еще крадучись, Мио приблизился к ложу и склонился над ним, вглядываясь в лежащего на нем. Перед ним лежал спящий лев, вот только узнать в нем своего отца ему удавалось с трудом, так сильно тот изменился с момента их последней встречи. Его щеки ввалились, грудь с трудом поднималась в такт тяжелому хриплому дыханию, вырывающимся из нее.
Облизав внезапно пересохший нос, Мио тихо позвал отца, одновременно осторожно прикоснувшись к нему и стараясь его разбудить, но тот никак не отреагировал на его попытку. Мио попытался снова уже более настойчиво, но эффект был прежним — спящий лев даже усом не пошевелил в ответ на его усилия. Неизвестно сколько бы еще продлились тщетные попытки Мио разбудить отца, но вдруг он услышал скрип открываемой двери и легкие приближающиеся шаги. Поспешно оглядевшись в отчаянной попытке найти, где бы ему спрятаться, он шмыгнул за тяжелый полог ложа. Не успел он скрыться за ним, как в комнату вошла юная самочка, на вид еще почти детёныш. В лапах она несла какую-то небольшую курильницу. Поставив ее у изголовья спящего правителя, она воспользовалась пламенем светильника и воскурила ее. Тут же Мио почувствовал новую головокружительную волну странного запаха, который ощутил, едва зайдя в покои отца, и на этот раз он не удержался и громко чихнул.
От этого неожиданного звука самочка буквально подскочила на месте, попутно опрокинув курильницу, так что из нее просыпался какой-то бурый порошок, после чего она оглушительно запищала и со всех лап бросилась прочь из комнаты, одновременно громко зовя на помощь. Более Мио было нельзя оставаться ни единого мгновения, в любой момент явятся стражи и одним Древним только ведомо, что произойдет, обнаружь они юного наследника
Оказавшись за дверью, он прислушался и почти тут же услышал звук пока еще далеких, но многочисленных шагов, а главное, они доносились оттуда, где находился выход из прайда. Мио оказался отрезан от выхода, а потому он бросился в другую сторону вглубь прайда, туда где по большей части находились покои самок правителя. Несколько раз ему едва удалось разминуться с поднятой по тревоге стражей, но долго удача не могла быть на его стороне. Ему было нужно что-то срочно придумать, где-то хотя бы на время укрыться. И тут он увидел вышедшую из своих покоев на шум львицу, в которой он узнал свою бывшую кормилицу. Налетев на нее, словно ураган и едва не сбив с лап, он прикрыл ей рот, не давая закричать, и поспешно прошептал на ухо:
— Прошу, кормилица, не поднимай шум, это всего лишь я.
Львица попыталась было сопротивляться, но тут же стихла. Мио решился убрать свою лапу, и в следующее мгновение та буквально затащила его в свои покои, после чего тут же захлопнула дверь и опустила засов. Затем обернулась к с трудом переводящему дыхание после бега Мио и тут же едва не задушила его в своих горячих объятиях.
— Мио, о Мио! — только и повторяла она снова и снова, а из ее глаз нескончаемым потоком лились слезы. Мио попытался ее успокоить.
— Да это я, живой. По крайней, мере пока!
Какое-то время она все никак не могла успокоиться, но вот наконец ей это удалось. Проведя Мио вглубь комнаты, она усадила его на мягкие подушки и какое-то время молча продолжала во все глаза смотреть на него, словно боясь, что стоит ей только отвести взгляд, как тот исчезнет. Мио же, продолжая попытки успокоить ее, в какой-то момент прижался своим носом к ее и нежно потерся, как делал это не раз в далеком детстве. Похоже, это нехитрое действие окончательно успокоило ее.
— Что случилось? Как ты тут оказался? Это из-за тебя весь этот шум?
— О, прошу помедленнее, я не в силах ответить на все разом, — шутливо произнес он, играючи подняв лапы, словно молил о пощаде. Какое-то время он кратко пересказал кормилице все свои приключения, после чего протянул ей взятый им порошок.
— Кормилица, ты ведь была когда-то врачевателем. Может, ты скажешь, что это такое? Мне кажется, в этом порошке особенно знакомым запах, а главное мне также кажется, что он неспроста оказался в покоях отца.
Она взяла порошок и какое-то время внимательно его изучала, пересыпая из лапы в лапу, и наконец произнесла:
— Очень похоже, что это смесь дурманящих трав. Нечто подобное иногда используют самки, чтобы поумерить любовный пыл слишком настойчивых самцов. Но использовать его нужно крайне осторожно, иначе последствия могут быть весьма плачевным.
От этих слов с памяти Мио вдруг всплыло воспоминание о его посещении логова песчаных фенеков и о том, как он внезапно уснул так и не удовлетворив свое желание обладать юной самочкой тушканчика. Именно тогда он и почувствовал подобный запах, вот только в тот раз он не был таким невероятно сильным.