Беззаветные охотники
Шрифт:
Прибежал Пулло. Оценил состояние «весельчаков». Взбеленился. Его за пять лет командования Куринским полком до печенок достала кавказская вольница. Он боролся с пьянством офицеров, не стесняя себя в суровых мерах.
— Если завтра не будете убиты — пойдете под суд![4]
Над лагерем ярко сияла луна. Ее лучи заливали тревожным мертвенным светом окрестные горы и разбросанный по их склонам бивуак. Подобной небесной иллюминации никто никогда не видел. Граббе скупо записал в дневник: «Ослепительный свет луны».
Коста.
— Исключено! — отрезал я повторно.
— Почему? Я не понимаю. Неужели ты думаешь, что твое командование не заинтересует возможность проникнуть в ставку своего главного врага на Кавказе и выведать его планы? Ты в личине Зелим-бея сойдешь у имама за своего. Меня возьмешь с собой как довесок. Точно также, как было у нас с тобой три года назад. Просто мы перевернем доску. Теперь играть белыми — твой черед.
— Исключено! — в третий раз повторил я. — Русский офицер не пойдет на предательство!
— Коста, Коста… К чему громкие фразы. Мы разведчики. Мы работаем на благо своих стран…
— Вот именно! Насколько я могу судить, в Дагестане дела принимают все более серьезный оборот. Не хватало мне своими руками сводить наших врагов вместе! Разговор закончен!
Спенсер выглядел обескураженным. В его голове не укладывалось, что меня не удалось купить. А других козырей он не припас. Натужно улыбаясь, произнес:
— Не спеши. Подумай спокойно, все взвесь, посоветуйся с кем-либо. Без тебя мне будет сложно. Даже в Грузии. Я теперь персона нон-грата в России. Да и не пускает царь Николай англичан на Кавказ.
— Правильно делает! Мне хватило хлопот с мистером Беллом. Как я понимаю, просто так ты мне его не сдашь?
— Приберегу. Кто знает, какие мысли придут в тебе в голову?
— Прощай, Эдмонд! — я решительно встал с неудобного стула.
— До свидания, мой друг! Дверь моего дома всегда для тебя открыта!
Я покинул пристанище Спенсера с тяжелым сердцем. Не так я представлял нашу встречу! Снова тайны, загадки, недомолвки, шпионские игры. Хватит! Я этим сыт по горло! Конечно, заманчиво упростить себе поиски Белла, но цена неприемлема. Невероятна! Снова сунуть голову в пасть волка? Или льва? Шамиль не мелкий адыгейский князек. Даже Берзег с ним не сравнится. Мощный лидер, проницательный и беспощадный. Нет! В Дагестан или в Чечню я точно не хочу! Ни за какие награды и посулы! Поменять голову Белла на свою — что за нелепица?!
Пытаясь успокоиться, я решил сосредоточиться на пустячке. Что за кризис в спальне? На что намекнул мне Эдмонд? Почему спальня? Чья спальня? Причем тут королева? Неужели толпа намекала на какие-то, далеко выходящие за рамки служебных отношения между лордом Мельбурном и Викторией? Нет! Чушь! Ей всего двадцать лет, а премьер-министр — шестидесятилетний старик. Ему впору мемуары писать, а королеве флирт и танцы подавай![5] Нужно попросить Тамару навести справки через баронессу Лайзу. Глядишь, и разгадаю эту шараду.
Вернулся к главной теме разговора со Спенсером, когда воссоединился с Бахадуром.
—
Мне как-то раньше не приходил в голову естественный и такой простой вопрос, какую веру он исповедует. Намаз он не творил, от вина не отказывался, а его бывший хозяин, капитан Абдель, отличался редкой веротерпимостью на грани богохульства. Извиняло его лишь пиратское ремесло.
Бахадур глянул на меня так, что и без слов все стало понятно. Я не стал ему тыкать в отступления от магометанских заповедей. Спросил другое:
— Как ты относишься к газавату?
Снова последовал более чем красноречивый жест ребром ладони по горлу.
— Не одобряю убийства из-за веры, — ясно дал мне понять этот закоренелый грешник. — Из-за денег можно. Из мести. Во имя любви. Но за Аллаха? Неправильно.
— А что будет, если англичанин попадет к таким фанатикам?
— Голова с плеч!
— Не сможет договориться? Убедить в своей полезности?
— Враг. Гяур. С гяурами не говорят. Гяуров казнят.
Я призадумался. А понимает ли вообще мистер Спенсер, куда намылился? Быть может, для России его визит к Шамилю не несет никакой угрозы? Холостой выстрел с печальными для здоровья выстрелившего последствиями?
«Или я ищу для себя оправданий, чтобы все ж таки выкупить голову Белла? — мелькнула и пропала предательская мысль. — Нет, мистера занозу-в-заднице стоит поискать самому. Не все еще потеряно. Страховщики! Вот кто мне нужен».
Но со страховыми брокерами я вытянул пустышку. Здание Королевской биржи на Корнхилл, где они обитали, переехав из таверны Ллойда, сгорело в прошлом году. Брокеры рассосались по ближайшим тавернам. Стоило с ними заговорить и упомянуть шхуну «Виксен», мгновенно теряли интерес и сворачивали беседу. Деловые люди, им недосуг заниматься пустыми разговорами.
Вернулись в посольство, чтобы проводить Цесаревича в арендованный особняк. Он был чернее тучи. Что-то не так пошло за обедом у Поццо ди Борго. И я догадывался, о чем шла речь. О его зарождающемся романе с королевой. Не иначе как посол устроил Его Высочеству выволочку!
— Вы слышали про кризис в спальне? — невинно спросил я Юрьевича, когда он освободился.
— Конечно! Лорд Мельбурн подал в отставку из-за недовольства партии тори тем, что королеву окружают леди, исключительно из стана сторонников вигов.
— Отставка из-за такого пустяка?!
— У этих англичан все не как у людей! — сердито пояснил полковник.
— И что же лорд Мельбурн?
— Королева не приняла его отставку. И состав статс-дам и фрейлин отказалась менять. Во всеуслышание заявила, что ее не интересуют политические взгляды ее компаньонок. Что она не откажется ни от одной из своих леди и оставит их всех.
— Железная воля!
— То-то и оно! — двусмысленно сказал Юрьевич и закатил глаза к потолку.
— Его Высочество, Наследник русского престола, просит поручика Варваци зайти в его кабинет, — торжественно провозгласил неведомо откуда нарисовавшийся лакей.