Безжалостность твоей любви
Шрифт:
Он просто боялся влюбляться в Стефани. Влюбляться так, как было запрещено. Он считал её родной сестрой. И той, с кем он никогда не должен был быть.
И это оказалась напрасным, правда? Все его поступки, все его попытки избежать ненужной связи со Стеф — это было просто зря.
Он мучился, страдал, убивал себя изнутри просто так, просто... потому что его мать не смогла признаться в таком нужном факте.
Потому что ему врали и он не смог сам дойти до разоблачения этой правды.
– Гарри? – она удивлённо посмотрела на стоящего рядом сына ещё раз,
Что происходило с этим мальчиком, которого она растила со всей любовью и всей заботой?
– Ты ошибаешься, мама, – Стайлс сделал глубокий вздох и смог приготовиться к душераздирающими признанию. Пусть ей тоже будет больно. Пусть она тоже поймёт, как было больно в эти минуты ему, – я спал с ней. У нас со Стефани была интимная связь.
И шок мгновенно настиг в эти мгновения стоящую рядом Анну. Её глаза. Её сердце. Её душу.
Верить в подобное не хотелось, чувствовать и осознавать тем более. Потому что это страшно. Больно. Так... невыносимо кошмарно.
– Что?.. – её взгляд потух и она переставала чувствовать себя живой. – Но... как... как это возможно, Гарри?
И что же она за мать, раз не смогла полностью этого заметить? Не смогла почувствовать такую связь и такие отношения между своими детьми?
Как она могла быть настолько слепой? Настолько наивной?...
– Теперь ты понимаешь, – Гарри улыбался, печально складывал свои губы и смотрел на свою мать, выглядевшую в эти секунды, как и он, убого и до ужаса изнеможённо, – теперь ты понимаешь, что это не так просто и не так легко. И что твоё вранье, твоя ложь чуть ли не разрушила наши со Стефани жизни. Чуть ли не убила нас двоих.
Ветер стал дуть сильнее, холод настойчивее надавил на внутренние ощущения этих двоих людей, спокойно стоявших на вершине моста.
Гарри проникся молчанием и стал следить за пугающей темнотой природы. В его душе стало спокойнее от всего этого признания, а это, на удивление, всего за миг смогло наградить его порцией нужных сил.
Теперь он мог не просто существовать на данной планете. Он мог жить.
Потому что все проблемы растекались перед его взором и всё начинало обретать в его глазах выход.
И постояв ещё немного возле местоположения Анны, Гарри медленно стал скрываться из её виду. Ему не хотелось говорить что-то ещё. Многие слова уже были сказаны, многие признания успели появиться на свет.
Больше не нужно. И большего Гарри сделать не мог.
Время шло. Жизнь протекала в этой буйном ощущении быстротечности. Но он идёт. Он дышит. И это удивительной надеждой стало вспыхивать в его глазах.
Ещё позднее стало, когда Гарри вернулся домой и после нескольких минут вышел на крыльцо, надеясь продолжить курить и осмысливать при этом процессе всё происходящее вокруг. На улице стояла мёртвая тишина и это помогало сосредотачиваться. Хотя бы ненадолго. Хотя бы на такие мгновения, когда от этого ощущалась значительная польза.
Выкинув тлеющий окурок на землю, Гарри прислонился к стене дома
Но это помогало. Вводило в нужные приливы чувств и приводило к стоящим размышлениям.
– Решил покурить? – сзади послышался мужской голос и Гарри лишь закатил глаза, узнав в этом самодовольном тоне голос Джордана Уолтера.
Его раздражал этот человек и это явно не самая подходящая личность для предстоящего времени. И Стайлс сжал зубы, пытаясь сдерживать всю злость внутри и не давать ей выхода наружу. Чёрт, как это трудно. Трудно делать вид, что ты не такой, каким есть на самом деле.
– А вам то какое дело? – Гарри ответил грубо, заметив при это ухмылку Джордана, но и не совершенно не удивляюсь подобному отображению жеста.
Этот человек уже доказал, как сильно ему нравилось быть крутым и властным. И подобное нахальство и надменность — это лишь очень удачное подчёркивание его высокомерного стиля.
– Мне всё равно, – Джордан сделал шаг и замер в нескольких шагах от Гарри. Их взгляды встретились и между ними тут же пробежала напряжённая волна. – Просто хотел составить компанию.
– У меня нет желания с вами разговаривать.
– Да неужели?
– Да, вы последний человек на этой земле, с кем мне хотелось бы присутствовать в одной комнате.
Джордан ухмыльнулся, что начинало выводить Стайлса из себя лишь сильнее, но он, как и прежде, продолжал держаться. Всё-таки это был настоящий отец Стефани, хоть у него и была слишком талантливая способность раздражать своим одним видом и близким присутствием.
– И всё же, мне нужно поговорить с тобой, Гарри, – вдруг лицо мужчины стало серьёзнее и это не могло не удивить в достаточной степени. Казалось, что Джордан Уолтер действительно был настроен на что-то чрезвычайно важное и на то, отчего зависело слишком много различных вещей.
Гарри смотрел на этого человека и не понимал, как он мог быть отцом той девушки, о которой Стайлсу удалось узнать почти всё. Джордан выглядел опасно, властно, а Стефани же излучала своим присутствием одну нежность и притягательность, от которой было можно временами сойти с ума.
Эти люди казались Гарри разными. Но, тем не менее, это не мешало ему продолжать пытаться найти хотя бы одно сходство между ними.
– Говорите, – произнёс парень спокойным тоном, отображая полное равнодушие и невнимательность.
Настроение не было внутри, а душа ещё продолжала изнывать от усталости.
С этим иногда действительно трудно справиться и делать вид, что всё намного лучше, чем кажется всем вокруг.
– Ты уже думал, как будешь вести себя со Стефани, когда она придёт в себя? – спросил мужчина, засовывая руки в карманы.
Его лицо отобразило любопытство и Стайлс тут же принялся осмысливать только что услышанный им вопрос.
Стефани... Их встреча, которой, конечно же, и могло не быть. Врачи не давали точного обещания. Точного результата и это порой слишком импульсивно подкашивало едва находившуюся в сердце парня надежду.