Безжалостность твоей любви
Шрифт:
Конечно, представить смерть девушки, которая была для него всем смыслом существования, было сложно и Гарри всеми силами спешил избавляться от подобных мыслей. Но это не помогало отнимать страх. И осознания, что всё может оказаться не таким, каким это хотелось видеть.
А если Стеф и очнётся, и придёт в себя, то что он будет делать? Первым делом просить прощения. Первым делом— это замаливать перед ней все свои грехи.
Но Джордан имел в виду не это. И Стайлс был достаточно умным, чтобы понять, что этого мужчину интересовало поведение Гарри относительно того вранья матери, о котором он успел узнать этим ужасным днём. Относительно того, как Гарри планировал этим
– Она должна знать, — Гарри ответил резко, надеясь всем видом показать свою внутреннюю непоколебимость. Он не мог быть таким лжецом, как его родители. Не мог скрывать такие значительные вещи от дорогого ему человека. – Я обязательно ей всё расскажу.
Глаза Джордана наполнились разочарованием. Мужчина лишь опустил взгляд вниз, погружаясь в свои далёкие и глубокие мысли.
Он надеялся на другое. На ум, рассудительность и более чётко-проявленное понимание ко всему сложившемуся делу.
– Ты не знаешь, с чем ты имеешь дело, Гарри, и, увы, подобное незнание может сыграть с тобой плохую шутку.
– О чём вы? – с судорогой в теле произнёс парень. Злость заполняла всё возможное в нём пространство. И это душило его, заставляло тонуть в омуте такого стойкого гнева. – Считаете, что я слишком глуп, чтобы посмотреть на всё рассудительно? Да, чёрт, я умнее и честнее всех вас и я не могу обманывать эту девушку! Она должна знать! Она заслуживает на это!
Голос стал срываться и это душило изнутри в таком буйном потоке ярости. Тяжело контролировать себя. Смотреть на этого ехидного человека и не позволять своим искренним чувствам полностью выползать наружу.
Никто его не понимает. Никто не понимает, какой болезненной и страшной была эта ложь в глазах Гарри.
– Ты не задумывался о том, почему твоя мать вдруг решила согласиться пойти на такое враньё, а? – послышался опять голос Джордана и Стайлс не мог не удивляться словам этого мужчины, – и какая причина может скрываться за всем этим? Ты ведь не думаешь, что это всё было сделано просто так?
В душе стало зарождаться сомнение. И Гарри, кажется, осознал, к чему клонил этот человек. О чём заставлял задумываться и что воспринять.
Он ведь прав. Гарри не знал всей правды, которая была от него скрыта. Он не знал, каким это всё могло быть серьёзным и страшным делом. И что его жизнь, чёрт возьми, могла в любой момент наполниться лишь очередной кучей проблем и шокирующих новостей.
– Что вы хотите от меня, мистер Уолтер? – Гарри впервые позволил себе перейти к такому деловому тону. Но им овладело внимание, интерес.
Жажда понять необъяснимое.
И к счастью, Джордан не хотел заставлять долго ждать и мучить стоящего рядом с ним парня в догадках. Ведь уже давным-давно пришло время расставить все точки над и.
– Я хочу рассказать тебе историю моей жизни, Гарри – честно произнёс он, – хочу, чтобы ты всё узнал, всё понял. А затем сделал вывод, что было правильным, а что нет. И самое главное, чтобы ты убедился в том, как действительно важно скрывать от той же самой Стефани, от всех остальных её ненастоящую кровную связь с тобой и твоей семьей. Как важно, чтобы этот обман продолжал жить.
Слова казались в голове парня чем-то невозможным и просто поистине глупым. Но он слушал с замиранием сердца и с болью в висках.
Что-то подсказывало, что прийти к такому выводу было действительно несложно. И что ещё страшнее, Гарри уже почти сейчас убедился в этом окончательно. Ему становилось страшно.
И не за себя. Не за Джордана. А за Стефани. За её жизнь, которая, как оказалось, была не под её
– Хорошо, – равномерный вдох и Гарри попытался расслабить свои нервные мышцы. Всё должно было быть не так плохо. Всё должно было быть намного лучше. — Я вас слушаю.
– Мне было двадцать лет, когда я стал наследником одной очень крупной компании строительного производства, – голос Джордана стал раздаваться достаточно громко посреди тихой улицы и ночного омута окружающей темноты.
Гарри старался слушать внимательно и сердце его с гулким ритмом отбивало каждый удар, ощущая сквозь себя каждое слово находившегося так близко мужчины. Это были необъяснимые чувства. Узнавать о жизни такого успешного человека и постепенно уже замечая, каким всё-таки несчастным его делал этот самый успех.
– В двадцать три года я познакомился с Кэтрин Грин, а спустя год она стала моей женой и самым дорогим для меня человеком, – Джордан продолжил и его голос наполнился большим проникновением и большей болью. – Я быстро поднимался по карьерной лестнице, Гарри, быстро добивался всего, что мне было нужно. Доходы увеличивались и мой бизнес безостановочно шёл вверх. А затем.... затем у меня родилась дочь.
– И что было дальше? – резко спросил Стайлс, уже чувствуя внутри пребольшое нетерпение.
При этом вопросе он заметил, как нервно дрогнуло тело мужчины и как его глаза отразили слишком страшные и ужасающие чувства. Что-то, что казалось для Гарри удивительным, но и в то же время весьма понятным.
Боль. Сожаление. Понимание, что прошлого не вернуть. Все мы сожалеем о чём-то, но иногда такое чувство способно выжать из нас абсолютно всё хорошее.
– Кэтрин была счастлива, что смогла забеременеть. Видеть свою жену такой счастливой прежде мне не доводилось, поэтому я был счастлив вместе с ней, – этот голос. Джордан дрожал, но слова продолжали срываться с едва контролируемых губ. – Но запомни, Гарри, если ты счастлив и тебе даётся всё так легко, то в твою жизнь всегда придут те, кто захочет это отнять. И я не стал исключением. Я стал лишь гордым примером подобного факта, – ненадолго стала звучать тишина. Мгновения — Джордан сжал руки и опустил взгляд. Его дыхание медленное, руки едва разжимаются в попытках заставлять себя двигаться. – Во время начала карьеры я познакомился с буйным бандитом Дэвидсоном, кто слишком настойчиво предлагал мне заключить с ним сделку. Но это было невыгодно для моей стороны и я уверенно отказался. Но, как видишь, Гарри, не все способны простить былые обиды. И мне не простили. Меня заставили об этом пожалеть, – вновь дрожащие дыхание и боль, просачивающаяся сквозь осколки сознания. Было страшно наблюдать Джордана таким и видеть, как этого человека наполняют чувства дикого кошмара. – При беременности моей жены на меня было совершенно два покушения, а на Кэтрин более трёх. Не знаю, как нам удавалось выживать в таких обстоятельствах, но это не смогло остановить меня от окончательной потери рассудка. Я испугался. Я просто, Гарри, застыл в ужасе.
Ещё несколько минут, прохождение которых позволяло чувствовать всю атмосферу интенсивнее, глубже. Гарри позволял себе думать, представлять услышанное и даже успевать проникнуться сочувствием к этому властному и, на самом-то деле, искреннему человеку. Страх есть у всех нас. Но иногда его безжалостность и жестокость позволяет нам согласиться потерять то, отчего наша жизнь становиться намного мрачнее прежней.
– И вы решили отдать Стефани Анне, правильно? – Гарри вдруг взглянул на профиль Уолтера и приготовился к встрече с его тёмным взглядом. – Вы хотели её спрятать там, где никто её не найдёт?