Бифуркатор
Шрифт:
Серёга хватает баночку с сахаром со стола и хмуро произносит:
– Пойдём быстрее, а то твои глаза выдают твою ложь.
Я вздыхаю, поджимаю губы, хватаю посылку со стола, и мы выходим. Я даже не одеваюсь. На улице немного жарит солнце, и приходится прищуриваться от яркого света.
Стёпку я замечаю как только мы проходим от ворот моего дома пару шагов. Он уже ожидает нас на углу своего чертога. Серёга не выдерживает и почти переходит на бег, и я позволяю ему обогнать себя. Всё равно Стёпке сейчас нужен не завтрак, а то, что
Впереди фигура мачо Серёги склоняется над Стёпкой и что-то спрашивает. Я даже чи-таю по губам: Ты в порядке? Что случилось?
Но Стёпка, конечно же, не отвечает на оба вопроса. Без меня ничего не произойдёт.
Когда я приближаюсь к братьям, вид друга меня чутка пугает. Бледный, а ещё эти странные жесты: правая рука потирает левую, вот-вот пальцы оторвёт. Такого за Стёпкой я раньше не замечал. Взгляд, с которым друг косится на посылку, зажатую в моих руках, принадлежит человеку сошедшему с ума от ужаса. Почти как Андрюшка двадцать третьего июля.
– Осторожно, - просит он.
– Ребята, - Стёпка снуёт по нам взглядом.
– Вам очень сложно будет понять, что здесь происходит...
– Ты не тяни, что с тобой случилось?
– спрашивает Сергей, тоже начинающий бледнеть.
– Особенно тебе, - говорит Стёпка, косясь в сторону брата.
– В общем...
– он задумывается.
– Пойдёмте со мной. Я тоже получил сегодня такую посылку.
– Стёпка входит во двор дома и движется не к двери, а к правому фасаду.
– Я открыл её. Но знаете. Мне повезло. Она случайно выскользнула из пальцев и упала дном ко мне. Ну в принципе, поэтому я жив. Иначе, я бы уже не звонил тебе. Вам. Я и так еле вышел из комнаты...
– Стёпка!!!
– Я останавливаюсь и хватаю друга за плечо. Разворачиваю к себе. Мы уже между вьюном павой изгороди и фасадом.
– Что с тобой случилось? Ты несёшь какой-то бред.
Очки Стёпки чуть съехали, а глаза вдруг заморгали и наполнились слезами. Когда друг поправляет очки, я вижу, как трясутся его пальцы, и теперь мне правда становится страшно.
– Тёмка, ты не понимаешь, - он хватает меня под локоть и сильно сжимает.
– Я вот только что чуть не умер. Вот прямо несколько минут назад. Меня спасло просто чудо.
– Да расскажи же ты!
– молит Сергей, всё ещё сжимая в руках баночку с сахаром. Маленькую, сделанную на манер тех горшочков, в которых Винни-Пух таскал мёд.
Стёпка безумно оглядывает нас, потом вдруг вздыхает и совершенно спокойно говорит:
– Сами посмотрите.
– Он снова идёт вперёд и говорит.
– Я проснулся раньше тебя, Серый. Вышел на крыльцо. Вижу - стоит посылка. Читаю, там моё имя. Отношу в комнату. Тут ты. Я говорю, что хочу завтракать. Ты говоришь, сахара нет. И идёшь к Тёмке, а я иду открывать посылку.
– Стёпка останавливается у одного из окон дома, даже не представляю, куда оно ведёт.
– Бечёвка прочная, а у меня в комнате её нечем перерезать, поэтому, я сразу иду в кабинет
По попыткам Сергея заглянуть в окно понимаю, что мы как раз стоим у кабинета отца.
– Ну в принципе, я её открыл, а там чёрная коробка с кнопкой на боку. Я дурак. Я же должен был сразу понять. Ни обратного адреса. Ничего. Не надо такое нажимать. Но любопытство же...
– Да что там такое?
– Сергей отодвинул Стёпку и уставился в окно. Честно говоря, я уже сам жадно вылавливал тени в комнате.
– Ну вы смотрите, а я буду рассказывать, - продолжил Стёпка.
Я подбегаю к окну и липну лбом к стеклу, прикрывая глаза ладонью свободной руки.
– От стола, на который упала коробочка, до двери я шёл секунд десять. Это были самые страшные секунды моей жизни.
За стеклом я вижу кабинет главы семьи Герундовых. Обычный, нетронутый, даже бумаги на столе лежат по порядку.
– Просто, пока я отступал, я видел, как дрожит коробка, и хочет встать на донышко, - продолжает Стёпка.
Вон та самая коробка. Стоит на отцовском столе, открытая и пустая.
– Но я успел выйти вперёд. Да. Наверное, от смерти меня отделяла миллисекунда.
Серый отрывается от стекла и смотрит на Стёпку.
– Я ничего не понимаю.
Я в последний раз окидываю взглядом чистый кабинет аккуратиста, потом оборачиваюсь и говорю:
– Да, мы ничего не понимаем.
Стёпка внезапно улыбается и опять пугает. В сочетании с испуганным взглядом опять получается гримаса моего брата на двадцать третье июля.
– Посмотрите на клетку, - говорит он.
Отец Стёпки держит в кабинете двух канареек в клетке у окна, объясняя, что под птичье пение ему работается продуктивнее. Он представляет себя в летнем лесу и нервы успокаиваются, мысли упорядочиваются. Мы с Серым снова липнем к стеклу.
– Где канарейки?
– хмурится Сергей. Клетка оказывается пустой, запертой и пустой.
– Вы к прутьям приглядитесь, - насмешливо просит Стёпка.
Я внимательно оглядываю клетку и ничего не замечаю, хотя... тёмное пятно справа от дверцы на прутьях. А ещё на донышке клетки с десяток перьев, хотя последние могли нападать уже давно.
– Вы только послушайте, - говорит Стёпка.
– Я же рассказываю. От стола до двери я шёл десять секунд.
Я кошусь в сторону друга, ничего не понимая. Зачем мне нужно знать, сколько он шёл до двери?
– Послушай, я пойду в кабинет отца и всё расследую, - говорит Сергей.
– И умрёшь сразу, как только откроешь дверь, - кивает Стёпка.
Пока Сергей что-то мямлит, меня внезапно осеняет. Я щёлкаю пальцами и говорю:
– Почему так долго?
– Чего?
– удивляется Сергей.
– Десять секунд от стола до двери. Да это же... Тут за секунду можно пройти. И почему?...
– Я снова прилипаю к столу.
– Она стоит на донышке? Хотя ты сказал, что упала она на бок.