Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
— Придумал!..
Спустя полчаса разведчики уже суетились на небольшой поляне, обустроенной землянками и подобием кухни. Разведка всегда держалась особняком: жили в самостоятельно выкопанных блиндажах, готовили пищу и питались тоже отдельно от основных сил полка и дивизии. Также отдельно снабжались картами, боеприпасами, обмундированием, медикаментами. Это происходило потому, что распорядок у разведчиков был исключительно свой, не согласованный с общим распорядком соединения. Получив приказ, они могли тихо собраться и, не привлекая внимания, уйти за линию фронта.
На этот раз бойцы роты Василькова придирчиво оценивали новый наряд командира взвода Старцева. Перед этим пришлось помучиться, выбирая подходящую по размеру солдатскую формяжку. Желательным условием также было ее затрапезное состояние.
Наконец нашли самую затасканную, выгоревшую, с большими заплатками на правом локте гимнастерки и на заднице галифе. Иван быстро переоделся и крутился перед маленьким зеркалом, прикрепленным к стволу березы.
— Отлично сидит. Но рожа все равно холеная, — оценил Васильков.
— Рожу попрошу не обсуждать! — огрызнулся Иван. — Другой у меня все равно нет.
Вместо ответа командир роты испачкал ладони в пыльной траве и обтер их об лицо Старцева. А сверху на получившееся безобразие нахлобучил помятую бесформенную пилотку.
— Вот теперь красавец! Жалко военкоров с «лейками» поблизости нет. Еще бы не кормить тебя пяток дней, вообще бы шикарно получилось.
— Предлагаю воздержаться от экспериментов! И так сойдет. — Старцев забрался на телегу и, устроившись на лавочке перед бочкой, хлестнул кнутом по лошадиному крупу: — Выдвигайтесь, ребятушки. А я потихоньку поехал к месту…
К берегу реки направилось пятнадцать разведчиков, отобранных Васильковым. Пойти хотели все, но командир посчитал, что слишком многочисленное подразделение неприятель быстро заметит.
Обогнав трясущуюся по лесной тропинке повозку, бойцы осторожно подошли к берегу. Растянувшись цепью, они ползком заняли скрытные позиции в зарослях у самой воды. Прямо напротив, через узкую протоку, темнел поросший ивняком и кустами вытянутый островок. Александр обратил на него внимание пять дней назад во время первого рейда по берегу. Тогда, стоя в густом подлеске с биноклем в руках, он отметил выгодное положение острова. Если двум-трем бойцам с рацией перебраться на него через мелководье, то они окажутся ближе к противнику на добрую сотню метров. Отличная позиция для разведки! Замаскируйся, наблюдай за перемещениями немецких подразделений и информируй по радио штаб полка.
Однако ничто не мешало и неприятелю проделать такой же фокус со своего берега. Именно эту версию Васильков и взял на вооружение, предложив подполковнику Симбирцеву проверить ее с помощью «живца».
— А если фашист не клюнет? — на всякий случай поинтересовался Дробыш.
— Не клюнет, тогда спокойно прочешем мелководье. Отыщем тело пропавшего водовоза, и вы спокойно доложите об этом в Особый отдел.
На самом деле версий исчезновения солдата имелось несколько. К примеру, у него могло прихватить сердце — бойцу было далеко за сорок. Если так, он наверняка упал с повозки в воду и захлебнулся. Ну а дальше
По другой версии, его мог выследить снайпер. В этом случае конец был точно таким же.
Третья версия заключалась в захвате водовоза группой немецких разведчиков.
Наконец, четвертый и самый печальный вариант предусматривал предательство. Задумал водовоз нехорошее, приехал на бережок, снял сапоги, разделся и зашел в воду. А там, переплыв реку, добровольно сдался в плен неприятелю. В это не хотелось верить (командиры и сослуживцы отзывались о нем положительно), но и сбрасывать со счетов такой фортель было нельзя.
Заняв позиции, разведчики затаились. Почти все отобранные Васильковым бойцы вооружились винтовками. Дистанция до островка была плевой, но пистолетный патрон все равно был слабоват для поражения живой силы, укрывшейся в дальнем кустарнике.
Телегу с бочкой ждали минут пять. За это время спокойно осмотрели остров.
«Никого», — просигналили с левого фланга.
«Чисто», — вторил ему правый фланг.
Наконец послышался скрип колес. Сквозь просвет в крайних кустах показалась лошадь, за ней, переваливаясь с боку на бок, катилась телега.
— Тпр-ру! Стой, окаянная! — нарочно громко скомандовал Старцев.
Зайдя по колено в воду, лошадь послушно остановилась, опустила голову и стала пить. Иван же по-хозяйски и так, будто занимался этим всю жизнь, принялся черпать воду ведром с привязанной к его дужке веревкой. Зачерпнув воду, он поднимал его, подносил к бочке, опрокидывал. И снова швырял в реку подальше от телеги…
Глядя на боевого товарища, Васильков не переставал удивляться его безрассудной смелости.
Вернувшись час назад из штаба полка, командир разведроты обрисовал подчиненным ситуацию и с ходу предложил созревшую идею. Те одобрили план, а Старцев, опередив других, вызвался в «водовозы».
— Да я ж из крестьянской семьи, братцы! — объяснил он свое решение и продемонстрировал широкие рабочие ладони. — Вот, поглядите! Я ж и косой, и тяпкой, и лопатой, и топором…
Александр возражать не стал — Ванька и вправду идеально подходил на эту роль.
А сейчас, поглядывая на друга, и явственно ощутил беспокойство: «Вдруг и вправду на другом берегу засел снайпер? Вдруг в эту самую секунду его указательный палец поглаживает спусковой крючок?»
Однако кругом стояла напряженная тишина: ни выстрелов, ни взрывов, ни треска ломающихся веток. Лишь старое помятое ведро на длинной веревке равномерно шлепало по водной глади.
И вдруг лежащий слева от Василькова боец прошептал:
— Командир, куст прямо перед нами.
Васильков перевел взгляд на кустарник, которым порос ближний бережок острова. Один из кустов действительно шевелился не в такт другим, качавшимся под дуновениями слабого ветра.
По цепочке справа передали:
— Наблюдаем движение!
Тут Александр и сам заметил проступившие сквозь листву контуры фрица в серо-зеленой камуфлированной форме. Присев на четвереньки, тот медленно приближался к воде.