Бисквитка
Шрифт:
– Мина, я получила записку от Раисы Степановны, она просит прислать к ней Ташу. Портрет хочет с неё писать. Так что, будь добра, одень завтра дитё понарядней, причеши как подобает. Ждать вас будут к двенадцати часам. И до вечера. Кучеру, скажи, чтоб мой экипаж для вас подготовил, да пусть не забудет накидки меховые положить, дни-то нынче морозные, ветреные.
***
Прособирались всё утро. То кружево по низу юбки замялось, то бант на лифе оторвался, то непослушные Ташины волосы никак в причёску не хотели складываться, нахально выпирая непослушными пружинками-локонами в самых неподходящих местах. Горничная,
Только в экипаж уселись, устроились под меховыми накидками, как Таша всполошилась, что куклу забыли, а без неё она никуда не поедет. Пришлось Мине Осиповне в дом идти, снова на второй этаж подниматься, а жарко в одеждах тёплых, спасу нет. Лицо раскраснелось, волосы из-под платка выбились.
Навстречу хозяин.
Посторонился на лестнице, вслед посмотрел, и опять отметил про себя, что в Мине этой есть что-то привлекательное, хотя она всячески пытается это скрыть. С чего бы это? Что за секреты? Но быстро об том забыл, сцепившись с управляющим по поводу неточных данных в одной из амбарных книг. Шельмует, скотина!
Не обратив никакого внимания на заинтересованные взгляды Дареева, Мина сбегала наверх за куклой и вернулась в экипаж. Ей не терпелось увидеть Раю, может быть, скажет что об Антоне. Сама, конечно, спрашивать не собиралась - неловко как-то интересоваться мужчиной, вдруг не так истолкует, нажалуется хозяйке или того хуже - самому Ивану Дмитриевичу, Мина его побаивалась, хотя он и слова резкого ей ещё ни разу не сказал.
Встретившая их Раечка была как обычно мила и говорлива, и сразу провела в мансарду, где у неё была оборудована студия для упражнений в живописи, сообщив по пути, что ни Григория Дмитриевича, ни сына Коленьки дома нет, заняты, один по делам уехал на несколько дней, а другой с учёбы лишь к вечеру придёт.
Устроив Ташу в кресле так, чтобы свет падал с нужной стороны, а кукла оказалась на втором плане, Раечка взялась за карандаш, решив сделать сначала набросок, а потом уже писать красками.
– Тушканчик, сможешь посидеть неподвижно?
– Да, тётечка, да.
– Вот и славно! А чтобы не скучать в тишине, попросим Мину Осиповну почитать нам вслух книжку. Вон на столике лежит, справа, «Записки куклы» называется. Таша, я её специально для тебя заказала. Сама до сих пор сказки люблю, поэтому не удержалась - полистала, ну прелесть же! – глаза её лукаво блеснули, – смею предположить, что и учительница твоя когда-то интересовалась данным жанром.
Время пролетело незаметно. Истории были настолько увлекательны, что несмотря на некоторую назидательность повествования, Таша сама сидела как куколка, тихо-тихо и почти не дыша, пока Раечка не объявила перерыв.
– Ну-у, дорогие мои, - сказала она, - приводим себя в порядок и идём обедать. Кстати, там кое-кого тоже ждёт сюрприз.
Мина, не обратив особого внимания на её слова, подумала, что они предназначены для девочки, и глазам не поверила, когда в столовую вошёл Антон Маркович.
– Я знаю, что вы знакомы, Антон мне сказал, - шепнула она побледневшей гувернантке, - потому и затеяла портрет с Тушканчика писать, чтобы не привлекать к вашей встрече внимания. Думаю, так для всех будет лучше.
Обедали
Раечка в роли хозяйки была очаровательна. Заметив некоторую скованность Мины, лёгкую растерянность Антона, она легко вела беседу, отдав поначалу предпочтение разговорам с Ташей, которая, выпросив разрешение усадить за стол куклу, старалась вести себя как настоящая взрослая дама.
– Сударь, - обратилась она к Антону, - как ваше здоровье? Не болеете ли?
– Благодарю вас, всё хорошо, - в тон ответил ей Анучин, - не считая одной досадной мелочи - где-то в дороге кошель выронил, что несколько неприятно.
– Ох, батюшки, страсти какие!
– нянькиным голосом и с её же интонациями вскрикнула Таша, и тут же вспомнив о светских правилах, добавила, чуть запутавшись в поговорках, - да вы не печальтесь, кошель - дело наживное. К свадьбе найдётся.
Все рассмеялись.
И беседа за столом стала более непринуждённой.
Потом Раечка увела Ташу снова в мастерскую - позировать, а Мину оставила наедине с Антоном в гостиной, в той самой, где диваны стоят полукругом и дышит теплом камин.
– Думаю, вам есть о чём поговорить, а книжку вслух и горничная может почитать.
Целый час они разговаривали, можно сказать, знакомясь заново.
Там, в Петербурге, по субботам, когда в доме Льва Измайлова, чьих детей учила Мина, собирались любители восточной мистики, она почти ни с кем кроме хозяина, которого все звали Наставником, не общалась, боясь показаться глупой, невежественной, скучной. И никак не могла поверить, что её, обычную гувернантку, допустили в такое образованное общество. Произошло это совершенно случайно. В гостиной почти всегда лежали в свободном доступе самые разнообразные журналы и однажды, заглянув в один из них из любопытства, Мина наткнулась на рассказ мистического свойства. Измайлов, заметив её интерес, позволил взять журнал к себе в комнату, а потом, когда она его вернула, поинтересовался, всё ли поняла. Вот так постепенно она и стала участником теософического кружка.
Антон Анучин, хоть и нечасто бывавший на тех собраниях, её заметил, удивившись кристальной прозрачности голубых глаз и трогательной робкой полуулыбке, с которой она, забыв обо всём, слушала очередного оратора. Потом она исчезла. И вдруг - новая встреча, совсем случайная, за сотни километров от северной столицы.
Разговор, конечно, получился путанный. Но получился. Почти перестав стесняться, Мина, признавшись в духовном замешательстве, засыпала Анучина вопросами, которые скопились за время её «ссылки». Действительно ли человек живёт на Земле всего один раз, или нынешняя жизнь - лишь одна из станций бесконечного пути? Почему так скоротечно земное бытие? Как понять, в чём истинный смысл теософического богопознания? И как долго душа может странствовать по космическим коридорам?
Он терпеливо отвечал:
– Только знанием разрешаются противоречия нашего существования. И смятение ваше - это тоска по знанию. Но тут я могу помочь. Хотя приеду теперь не скоро, не раньше весны, а то и вовсе летом, но пришлю вам, Мина, несколько книг, они помогут разобраться… И, если позволите, буду вам писать.
Конечно, Мина Осиповна позволила. Лишь попросила сделать это через Раечку, опасаясь, что слухи случайно могут дойти до маменьки - ведь в дом купца Дареева она попала через общих знакомых.