Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945
Шрифт:
Отступление на запад всем частям категорически запрещено.
Те офицеры, которые безоговорочно не подчинятся этому приказу, подлежат аресту и расстрелу на месте.
Вы сами отвечаете головой за выполнение этого приказа.
От успешного выполнения этого задания зависит судьба столицы германского рейха.
Адольф Гитлер»
В своих мемуарах Штайнер дает такую оценку приказа Гитлера:
«Немногочисленных войсковых соединений и частей, имевшихся для выполнения этого приказа в моем распоряжении, едва хватало, чтобы прикрыть южный фланг
Тем не менее теперешний начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал пехоты Кребс требовал наступать, и его в этом поддерживали все нижестоящие командные инстанции.
В насколько драматичном, настолько и тяжелом разговоре по пока еще действующей линии радиорелейной связи на дециметровых волнах Кребс проинформировал командующего «армейской группой Штайнера» о том, что теперь начнется решающая битва за Берлин под личным руководством Гитлера. Он сказал, что 12-я армия под командованием генерала Венка развернется на Эльбе и снимет осаду с Берлина с юго-запада. По его словам, 9-я армия под командованием генерала Буссе получила задание отходить к Берлину с востока и оттуда разорвать кольцо окружения. «А вы, – продолжал генерал Кребс, – будете наступать с севера на Шпандау и тем самым вскроете кольцо окружения вокруг Берлина с севера».
Мой ответ был следующим: «Мне же положение представляется совершенно другим. У Венка слишком мало дивизий, и ни одна из них не является полностью боеспособной. Буссе, насколько мне известно, сам попал в окружение, и ему придется очень постараться, чтобы прорвать кольцо окружения вокруг собственной армии. Если ему это удастся, то спастись смогут лишь жалкие остатки его армии. В настоящее время в моем распоряжении находятся всего лишь три дивизии. Этими силами организовать наступление невозможно, и оно не имеет смысла».
В этот момент разговор прервался».
В эти самые дни войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов добились решающего успеха в битве за Берлин. Армии и ударные группы на левом фланге 1-го Белорусского фронта уже подходили к восточным пригородам Берлина. Танковые соединения 1-го Украинского фронта продолжали наступление на северо-запад. Их целью являлись южные подъездные пути к Берлину. Поскольку оба фронта действовали в основном согласованно, то они добились успеха и на своих флангах, в частности, удалось осуществить окружение 9-й армии генерала Буссе в районе Губен – Мюлльрозе – Фюрстенвальде – Кёниге – Вустерхаузен – Люббен. В этой ситуации активизировался и третий советский маршал, Константин Рокоссовский. Его 2-й Белорусский фронт – три общевойсковые армии и несколько танковых и механизированных корпусов – готовился в ночь на 20 апреля форсировать Одер между городами Штеттин и Шведт.
«За пять часов до начала наступления во всех подразделениях и частях состоялись собрания, на которых было зачитано обращение военного совета фронта к солдатам, сержантам, офицерам и генералам. В нем, в частности, говорилось: «Родина ожидает от солдат Красной армии окончательной победы над фашистской Германией! Силы врага иссякают. Он уже не сможет долго оказывать сопротивления! Советские воины! Вас ожидает победа! Вперед для окончательного разгрома врага!»
Советские солдаты поклялись с честью выполнить приказ
В ночь на 20 апреля бомбардировочная авиация подвергла массированной бомбардировке главную полосу обороны противника, а утром после артиллерийской подготовки, которая на отдельных участках фронта продолжалась от 45 до 60 минут, войска перешли в наступление.
65-я армия под командованием генерал-полковника П.И. Батова под прикрытием артиллерийского огня начала форсировать западный рукав Одера в 6.30 утра». (Восточный рукав Одера был преодолен 65, 70 и 49-й армиями 18 апреля, 19 апреля войска этих армий уничтожали войска противника в междуречье восточного и западного рукавов реки. – Ред.)
Батов свидетельствует:
«Через 36 минут после начала форсирования западного рукава Одера командир батальона 238-го полка донес по радио: «Ворвался в первую траншею, захватил пленных – четырех солдат и одного офицера». Обычно я лишь слушал радиопереговоры, не вмешиваясь в распоряжения командиров полков и дивизий. Контроль нужен, но опека мешает. Однако на этот раз я приказал в микрофон: «Пленных доставить ко мне».
Их привели часа через два. Допросили. Подтверждены данные о вражеских частях. Немецкий офицер заявил, что удар был внезапным: «Туман, много огня – и сразу бросок в наши траншеи».
С восходом солнца видимость улучшилась. Отчетливо слышался все более и более нарастающей силы ближний бой на западном берегу Одера. <…>
Войска 65-й армии к 8.30 захватили опорные пункты на плацдарме в три километра по фронту. К полудню были взяты высота 65,4 и предмостное береговое укрепление автострады. <…>
18-й корпус Н.Е. Чувакова к 8.30 форсировал западный рукав Одера силами четырех полков. Первая траншея захвачена, гвардейцы 37-й гвардейской дивизии движутся на Колбитцов после тяжелого рукопашного боя с 8-м полком СС в районе высоты 65,4. 15-й Сивашской дивизии сопутствует наибольший успех: два ее полка очистили от противника населенный пункт Шиллерсдорф на левом крыле армии и уже взяли с боем Ной-Розов. Но вскоре дивизия почувствовала возросшее сопротивление противника. Герой Советского Союза полковник А.П. Варюхин докладывал:
«Жмут проклятые собаки от Унтер-Шёнингена!»
«Соседа слева чувствуете?» – спросил я.
«Там же никого нет, товарищ командующий. Потому противник и подсекает меня во фланг и тыл. Отбиваем танки». <…>
«Помогу огнем… Держитесь крепче».
Едва были отданы необходимые распоряжения, позвонил командующий фронтом. Насколько помню, это было в 11.15. По голосу чувствовалось, что он озабочен.
– Как идут дела у вас? – поинтересовался Рокоссовский.
– Два корпуса пятью дивизиями первого эшелона форсировали западный рукав Одера и ведут бой за расширение плацдарма. Только что в центре овладели высотой 65,4.
– На главном направлении войска пока что успеха не имеют. Еду к вам.
Мы с Радецким встретили маршала у нашего наблюдательного пункта, в траншее. Прибыли также генерал-полковник авиации К.А. Вершинин, генерал-полковник артиллерии А. К. Сокольский, начальник инженерных войск фронта генерал-лейтенант Б.В. Благославов.
– Еще никогда не видел ничего подобного, – сказал Рокоссовский по пути к наблюдательному пункту. – Опоры моста не выдержали. Танк командира бригады утонул. Потери очень велики.