Битва за водку

Троицкий Сергей

Доверие, которое было оказано молодым музыкантам, буквально за 15 минут было превращено в дешёвый балаган, в полную бесконтрольность и вседозволенность. Точнее, в открытое хулиганство. И, к сожалению, не нашлось в зале ни одного человека, который смог бы прекратить безобразие, творившееся на сцене. Неужели «игра» с противозачаточными средствами и матом может быть оправдана стремлением к эксперименту и поиску новых форм выразительности? Нет, шутовству и дряни не может быть никакого оправдания.

В нашем обществе сегодня всё заметнее и весомее ощущаются освежающие демократические перемены. То, что

любители рока могут открыто обменяться своими мнениями и взглядами на любимую музыку, тому свидетельство. Но это вовсе не значит, что вседозволенность и плохо пахнущая вкусовщина могут быть выданы за поиск в искусстве, что продемонстрированные со сцены образчики псевдокультуры могут быть противопоставлены истинному музыкальному творчеству. И нас законно возмущает, что руководители и организаторы этого «фестиваля» не смогли остановить, дать принципиальную оценку пошлому фарсу, разыгранному на сцене, и противопоставить этому по-настоящему интересную, ищущую музыкальную молодёжь, которая, без сомнения, есть в рок-лаборатории.

Ученики и учителя

Давайте теперь разберёмся, что представляет собой сегодняшний день рок-лаборатории? Вчерашний – понятно. Под крылом лаборатории были объединены молодые люди, которые ещё недавно собирались на квартирах, в комнатушках ЖЭКов, записывали и распространяли фонограммы. Им дали возможность выступать с концертами, многие получили репетиционные базы, их тарифицировали, а лучшие из ансамблей перешли на работу в филармонии («Браво» и «Чёрный кофе»), некоторые на ближайших подступах к такой работе. Вот тут и кроется первый «нюанс» – по идее переход на более высокую ступень музыкального развития должен происходить торжественно. Здесь же любой переход в «профи» сопровождается всеобщим порицанием.

В моральном климате тоже особо не ощущается свежего воздуха. В оценке того или иного музыкального явления преобладают вкусовщина и деление всех музыкантов и групп на рок нормальный и ненормальный, прогрессивный и нет. В своё время профессиональные поэты и музыканты предлагали любителям занятия по совершенствованию их творческого процесса. Но отклика такие предложения не нашли.

Слово «лаборатория» недвусмысленно говорит о том, что это рок-объединение представляет собой некое исследовательское учреждение, для которого свойственны поиск и смелый эксперимент, общение со старшими коллегами по жанру. Лаборатория означает и то, что на основе определённой методологии, уроков и опыта прошлого музыканты должны искать что-то новое.

«Эксперимента» в виде «Чуда-Юда», как видим, хватает. А вот с поиском и профессионализмом дела обстоят гораздо хуже. Поговорите с музыкантами – с ума сойти! Они уже всё знают, всё умеют. Получается, что лаборанты превзошли в умении учителей – музыкантов, посвятивших рок-музыке 15–20 лет.

Мы вовсе не призываем закрыть рок-лабораторию. Но события показывают, что настало время остановиться и трезво оценить сложившуюся ситуацию. Очевидно, настал момент, когда всем, кто заинтересован в развитии музыкального вкуса нашей молодёжи, пора перейти к активной помощи молодым музыкантам…

Боров возвращаетца. 1987 г.

Через неделю после «Фестиваля надежд» «Коррозия» снова возобновила репетиции в

ДК швейной фабрики «Салют», где я числился электриком. В СССР нельзя было не работать на систему, но можно было числитца. Предположим, если городской садовод поселился у своей тётки в деревне на 15 соток и стал там фермерствовать, всё равно он числился тунеядцем. В любой момент его могли арестовать и насильно устроить на стройку БАМа. Поэтому, чтоб такого не произошло, большой процент населения где-то числился.

Чтобы в свободном полёте рубить металл, мне тоже приходилось числитца электриком 3-го разряда в ДК «Салют». Всю зарплату отдавать директору ДК и аццкой ведьме-еврейке, которой было 102 года. Она была руководителем музыкального кружка. С этой афёры я имел бесплатную репетиционную базу. Часть зарплаты я тратил на бухло, так как директор в этой комбинации был вне закона и, скрипя зубами, мирился с этим. Он разрешал нам репетировать три раза в неделю по три часа, при этом мы покупали за свой счёт беруши для старой ведьмы!

Вначале я не врубился, что «числитца» – это даже дико выгодный бизнес. Схема была такая. Заводишь две трудовые книжки, устраиваешься электриком, получаешь реп. базу. Потом берёшь справку и по совместительству устраиваешься сапожником, директору отдаёшь 75 % зарплаты. Потом снова берёшь справку и устраиваешься маляром, директору отдаёшь 75 % зарплаты. И так до бесконечности. Вощем, живёшь не тужишь – зарплата идёт, и всем выгодно. Вся работа заключаетца в том, чтобы пару дней в месяц объезжать бухгалтерии и поделитца деньгами…

В один из дней мне позвонил старый кент и гитарист Серёга Боров, его не было на горизонте полтора года. Он очень хотел вернутца в коллектив. Место было свободное, пришлось взять обратно.

После наркотического угара он выглядел довольно-таки бодрым. Серёга клятвенно обещал, что завязал с «клеем и ширевом-пыревом», а в будущем будет тока «лайт-трава» и бухло. Я ему поверил.

Тогда я уже сочинил ещё две убойные песни! Это «Абадонна» и «Фантом», который мы начали разучивать ещё с Ремешевским. Пальцы Борова, после наркозелья, пока ещё плохо гнулись и шевелились, поэтому играли без соляков. Наши тусовки я не афишировал и договорился с Ремешевским Кинг-Даймондом, что он за деньги отлабает ещё несколько концертов, а потом будет свободен. Но Димон вскоре устроил паскудный кидняк…

Всё шло нормально, и я стал забивать следующие сейшена. Человек из Воронежа не заставил себя долго ждать, он пообещал 3 концерта: оплату, дорогу, выпивку, проживание и 400 рублей (примерно 320 долларов за каждый концерт). Я ликовал! Вот оно понеслось! Первые гастроли! Это сообщение мы тут же отметили мощным бухловым угаром у нашего друга Чина, жившего рядом со мной в районе метро «Медведково».

В те времена не было ночных клубов, клуб был дома у Чина. Портвейн «777», «Монастырская изба», «Изабелла», лайт-трава, Heavy & Death Metal, танцы и любовь девушек в ванной комнате (по очереди). Одну суперклевую девку заманьячило до такой степени, что, врубившись в угар, она совершенно голая выбежала на мороз и напала на мента, который её тут же арестовал. Всю выпивку мы обычно покупали у тёти Марины в ночном магазине квартиры 113. Цена здесь была в два раза дороже, чем днём в гастрономе.