Благодаря и вопреки
Шрифт:
– Бэйлин, – вступил в разговор Рами, – ты должен понять, насколько важен этот фильтр. Благодаря ему у нас не будет отбоя от клиентов. Он как пропуск в мир фильтров. Любой, кому мы предложим карбюраторные фильтры, в первую очередь спросит о нем.
– Я не спорю с тобой, Рами, о необходимости этого фильтра. Я просто говорю, что из российской нержавеющей стали этот фильтр дешевым не может быть.
– Бэйлин, – Рами будто не слышал меня, – я привезу сюда специалиста, который поможет тебе создать настоящий завод. А сейчас пойдем на производство, посмотрим, где и что можно организовать.
Я не
Рами остановился у установки, на которой мы собирались резать бумагу в рулонные кольца. Она еще не была полностью готова и находилась в процессе сборки.
– Видишь, Рами, – показал я ему на установку, наладку которой производил Володя, – через месяц у меня будет бумага, и здесь мы будем ее резать на кольца.
– Бэйлин, ну что это за станок, не будет он резать никакую бумагу, – пренебрежительно парировал мне Рами.
– Рами, когда ты приедешь в следующий раз, то увидишь это своими глазами, – Володю, автора этой установки, слова Рами задели за живое.
– Я съем свою шапку, если эта машина будет работать, – ответил ему Рами, покидая участок.
Весь обход территории занял около часа. Закончился он в туалете офиса.
– Бэйлин, что это за туалет у тебя? Разве я могу привести сюда нормальных людей? Ты должен понять, что состояние фирмы люди определяют по туалету.
Тут Рами был на высоте, и требования его были по делу. Я был расстроен. Так-то оно так, но ведь пока мне не удалось получить какой-либо ответ ни на одни из интересующих меня вопросов.
Моше улетел на следующий день, а я остался с Рами. Тогда мой английский был тот ещё, и мне, конечно, было с ним нелегко. Рами же в основном звонил в Израиль и рассказывал жене, где он находится и что он видит. В то время международные звонки были чрезвычайно дороги, деньги у нас были ограничены, и я очень переживал за Рамины долгие и подробные разговоры.
Провожая Рами в аэропорт, я, конечно, сожалел, что они не хотят делать со мной СП. Мне также стало ясно, что на этом этапе я должен надеяться только на себя. «Ну, ничего, – стиснув зубы, думал я, – конечно, мне будет очень нелегко, но я с этим обязательно справлюсь».
Технология и оборудование
Одно из основных подразделений компании, МСП, наращивало свои убытки. Ими был провален даже такой выгодный контракт, как изготовление сборно-разборной сцены для Дворцовой площади. Вместо хорошего дохода фирма понесла убыток 1,13 миллиона рублей. Общая же величина убытка ежемесячно нарастала и к апрелю 1993 года составляла 21,7 миллиона рублей, что в переводе по курсу составило примерно 28,6 тысячи долларов. Я принял трудное, но очень важное для будущего фирмы решение – производство МСП расформировать. Перегруппировку кадров следовало осуществить так, чтобы наиболее способные сотрудники не покинули компанию, а начали работать на фильтры. Эту работу я поручил
– Сергей, – оставил я его после совещания, – сейчас у тебя совсем другой статус. Как ты понимаешь, кроме роста твоих возможностей на тебе сейчас совершенно другая ответственность.
– Я это понимаю, Борис Наумович.
– Да, вот о чем я хотел бы с тобой договориться. Мы сейчас по уши влезли в наш новый проект – фильтры, давай переходи на «ты», обращайся ко мне «Борис», а не «Борис Наумович».
– Договорились, Борис, – улыбнулся Сергей.
Весна в том году началась рано. Подготовка нового производства шла полным ходом, а свободного помещения, в котором можно было разместить новое оборудование, не было.
– Сергей, бери Якуба и строй новый цех, – поручил я ему.
– А где строить будем, Борис? Ты же знаешь, у нас то газ, то кабели.
– Смотри, Сергей, – я развернул схему нашей территории с нанесенными на ней коммуникациями, – видишь вот этот участок? Постарайся сюда его втиснуть и построить с максимально возможными размерами.
– Понятно.
Сергей был исполнительным сотрудником, и, если ему все было понятно, то можно было не сомневаться, что работа будет выполнена вовремя, качественно и недорого.
«Еще пара месяцев, – рассчитал я, – и мы начнем производить пластмассовые фильтры, но что же делать с фильтрами из нержавейки?»
Вопрос, как получить корпус фильтра, или стакан, как мы его называли, из листовой стали, не давал мне покоя. Я решил отрабатывать параллельно две технологии. Одна, стандартная, – это метод глубокой вытяжки, а в качестве второй я решил попробовать старинный метод гончаров. Я вспомнил, как гончары делают кувшин из глины. Сначала они лепят какой-то цилиндр с донышком, а после, поставив его на гончарный круг, раскатывают до нужной формы.
Для решения первой задачи следовало подобрать какой-нибудь НИИ. Сергей нашел специалистов и привез их ко мне в офис.
– Я не хочу ограничивать вас какой-то определенной маркой. Выберите любую, Николай Тихонович, – объяснял я начальнику технологической лаборатории института, – главное, чтобы фильтр не ржавел в концентрированном соляном растворе и чтобы стакан можно было получить из листа не более чем за 55 секунд.
– Это интересно, Борис Наумович, – сказал Николай Тихонович, посмотрев на своего коллегу, видно, ожидая от него поддержки. – Для этого нам с вами необходимо заключить договор на научно-исследовательскую работу по выбору требуемой вам марки стали.
– Николай Тихонович, мы не какой-то советский завод, ожидающий манны небесной в виде министерского финансирования. Нам нужно получить такой стакан, – я еще раз показал ему образец. – Можете его дать – готов заключить договор, не можете – ну что ж, жаль.
– Борис Наумович, вы меня не так поняли. Мы же не можем начинать работу без договора.
– Договор заключить не проблема. Просто я не собираюсь платить деньги за какие-либо научные разработки, в которых отрицательный результат – тоже результат. Я готов платить только за положительный результат, а расходы на возможное получение отрицательного возьмите на себя.