Благородная империя

Виртанен Атеро

– Дело не в нем, – вздохнул Терну и сразу понял, что в его словах лишь половина правды, – только в его службе. Он гвардеец, а нам нельзя иметь секретов.

– Разве? – улыбнулся Махама. – Великий император доверяет ему, и вы доверяйте. Господин Ранд уже не раз доказал верность Империи. Я наслышан о его подвигах…

– Следишь за новостями? – удивился Терну.

– Как и любой имперский подданный. Завтра вас ждет напряженный день, мой повелитель. Расслабьтесь; тилуру Мурдикину не понравится, если вы будете напряжены.

Villari Nurmist

К

вечеру все парковки вокруг Сейно Ривури были забиты, и опаздывающим гостям приходилось занимать целые улицы далеко от этого роскошного дворца из стекла и металла. Тилур Мурдикин не поскупился на охрану: вооруженные до зубов наемники в броне досматривали каждого с необычайной тщательностью, территорию патрулировали солдаты Дикой орды и дроиды; еще из окна машины Терну видел, как в резиденцию Фуркума зашли двое гвардейцев. Все по высшему разряду, но иначе и быть не могло: все-таки на прием явился сам император.

Шеркен, по счастью, прибыл заблаговременно и теперь отдыхал на мягком диване в одном из многочисленных залов Сейно Ривури; в центре располагался стол с дорогими расшитыми скатертями из висурийского шелка, с которого гостей искушали всевозможные яства, преимущественно из кухни породы тикку. Анфилады освещали дорогие люстры, выполненные, как и весь дворец, в неповторимом имперском стиле, совмещавшем эстетику стекла и прямых линий со старомодной лепниной и позолотой.

Махама стоял чуть поодаль, увлеченный разговором с другим рабом, щуплым и нездоровым на вид мужчиной; старик был облачен в черный фрак с красным нагрудным платком и белыми перчатками; на платке красовался символ рода Шеркен – квадрат со вписанным в него кругом. Второй слуга был одет в неприметный сюртук, лишь его пурпурные его перчатки без пальцев выдавали владельца – им был один достаточно родовитый тилур из Верниг Кордейна; лангорские дворяне обыкновенно метили своих рабов то клеймами, то каким-то особым цветом, чтобы не путать их с чужими, потому что редкий аристократ знал прислугу в лицо.

Где-то среди гостей и дроидов-кибердворецких, толпящихся вокруг стола, промелькнула довольная морда Аффери, который, несмотря на табличку на входе, не переставал курить. Терну решил не связываться; приемы он не любил, полагая их расточением времени, и появлялся в свете чаще всего по зову службы. На этот раз, однако, тилур Шеркен не мог не воспользоваться случаем еще раз поговорить с императором.

– Virkin alari, eteri hornist, – Фуркум, как обычно, улыбаясь, подошел незаметно и застал лейвора врасплох. В руках он держал два бокала вина. – Я рад, что ты пришел.

– Virkin alari, Фуркум, – отозвался Терну. – Много желающих повидаться с императором?

– Нет, все, кто хотел, уже повидались, а теперь развлекаются друг с другом, – тикку протянул другу бокал. – Свет ценит забавы и обожает приемы, а разве кто-то дает их лучше, чем тилур Мурдикин?

– Йеру Инури, – лейвор пригубил вино, – тилур Нирихор, висгис Оринихори… тилур Шеркен.

– Последний прием в доме Шеркен был… циклов десять назад?

– Одиннадцать, и это был бал, кажется, на пятициклие

чьей-то смерти.

– Да, помню, впервые тогда вино попробовал. Ой и паршиво же было после этого… детям вредно, – тихо засмеялся Мурдикин. – Во всяком случае, богаче нашего никто не устраивает.

– Сейно Ривури, я смотрю, не изменился… а, нет, пол новый, – осмотрелся Терну и поманил друга к себе. – Фуркум… нужно поговорить без свидетелей.

– Без проблем, – бизнесмен опустился рядом с ним на диван; цвет глаз его изменился на синий, и он опустил веки. – Laikont, покажи нам новый мир.

– Исполняю, – монотонно сообщил ушной имплант. – Загружаю киберсреду.

В интерфейсе Шеркена появилось приглашение в симуляцию реальности под названием «Поле грез». Усилием мысли он принял его и тут же почувствовал, как слипаются глаза. Мир вокруг исчез, и Терну вдруг оказался на бескрайнем поле, усеянном желтыми цветами. По ясному синему небу, какого он не видел уже много циклов, плыли пушистые облака. Фуркум был рядом; он сидел на воздухе, сложив лапы на коленях, и смотрел в небо.

– Красиво, правда? – сказал он.

– Это что-то новое, интересно, – Шеркен внимательно посмотрел на цветы и решил, что, не знай он, что это симуляция, то никогда бы не догадался, что они ненастоящие.

– Да, – кивнул Мурдикин, – такое поле есть на одном острове недалеко от Хорд Лангора. Ты там никогда не был, но, думаю, побываешь, такую красоту нельзя упускать. Так о чем ты хотел поговорить?

– Непременно, – ответил Терну. – О чем вы говорили?

– О, много о чем. Император посвятил нас в свои планы, ну, ты понимаешь, о чем я.

– И какова позиция Совета?

– А что Совет? – Фуркум встал. – Совет делает то, что требует трон. Мы не более чем исполнители. Мне, в частности, поручено поработать со СМИ и убедить крупные агентства не слишком критиковать эту новую инициативу.

– Видно, воевать с новостями даже Нигили Синвер не хочет.

– И правильно делает. Они всегда были очень лояльными, но лед здесь тонкий, шаг в сторону – и все пропало, план похоронен. А Хинрейв, между прочим, не так уж неправ. Мы с тобой знаем, какие ужасы творятся на фронте и какое уродство бывает от принципов.

– Принципы верны, – сказал Терну. – Все проблемы – от слабости духа, Фуркум-гиро.

– Да брось, без них было бы куда лучше.

– Если бы ты не был моим другом, я бы вызвал тебя на дуэль и взял бы генерала секундантом, – улыбнулся лейвор, – но не могу, потому что ты так и не сказал, что думает Совет.

– Да ничего он не думает. Единства нет никакого, император настаивает на своем, генерал и Вирнагрив – на своем, корпорации и «Вороны» колеблются, и куда же без молчаливого саботажа. Я много с кем общался, и врагов у императора полно что в дворянстве, что в армии, да и в бизнес-сообществе его политику не жалуют. Ничего-то они не понимают. «В пороке черном тонет солнце…»

– «И две луны им рождены», – кивнул Шеркен. – Йахин, верно?

– Да, мой любимый поэт. Видишь ли, Терну: в мире Хинрейва нет ни дуэлей, ни игры в честь, и кое-кому это очень не нравится.