Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
По ещё одному условному знаку дверь резко открылась, и охранник Эс-ай холодным, официальным тоном заявил:
— Извините, сэр, но вам придется уйти.
— Хорошо, но сначала дайте ему немного воды.
— Не положено!
— Принесите воды, черт возьми!
Охранник нехотя повиновался. Когда они на мгновение остались одни, Армстронг сунул под матрац сигареты.
— Брайан, я сделаю все, что в моих силах...
Тут в камеру вернулся охранник с битой чашкой.
— Это все, что я могу предложить! — зло бросил он. — Чашку верните! Брайан Квок с благодарностью выпил одним глотком воду, а с ней
Через десять минут Армстронг вернулся вместе с доктором Дорном. И Кроссом. Брайан Квок лежал без сознания, в глубоком наркотическом забытьи, и видел сны.
— Вы справились очень хорошо, Роберт, — негромко произнес Кросс. — Заметили, как потрясен был клиент?
— Да, сэр.
— Прекрасно. Я тоже заметил. Никакого сомнения, как и в том, что он виновен. Доктор, в следующие двадцать четыре часа переходите на режим «сон-пробуждение» через каждый час...
— Боже, — вырвалось у Армстронга, — неужели вы ду...
— Через каждый час, доктор. При отсутствии медицинских противопоказаний. Я не хочу наносить вред его здоровью. Надо только, чтобы он стал более покладистым — на следующие двадцать четыре часа. Роберт, потом допросите его опять. Если это не поможет, поместим его в «красную комнату».
Доктор Дорн вздрогнул, у Армстронга замерло сердце.
— Нет, — проговорил он.
— Черт возьми, клиент виновен, Роберт! — прорычал Кросс, который больше уже не притворялся. — Виновен! Клиент выдал Фэн-фэна и наших парней и нанес нам бог знает какой урон. На нас давят. Приказ из Лондона! Помните Меткина, комиссара с «Иванова», этого крупного зверя, что мы добыли? Я только что узнал: транспортный самолёт королевских ВВС, на котором его везли, исчез. Дозаправился в Бомбее и пропал где-то над Индийским океаном.
60
18:58
Губернатор метал громы и молнии, как владыка Олимпа. Выйдя из машины, он тяжелой поступью направился к служебному входу в банк, где его поджидал Джонджон.
— Вы читали это? — Губернатор потряс в воздухе вечерним выпуском «Гардиан». Огромный заголовок гласил: ПАРЛАМЕНТАРИИ ОБВИНЯЮТ КНР. — Они ничего не соображают, эти болваны чертовы, а?
— Да, сэр. — Джонджон тоже был взбешен. Он повел губернатора мимо швейцара в форме в просторную приёмную. — Не могли бы вы их обоих повесить?
На пресс-конференции сегодня днем Грей и Бродхерст публично высказали позицию, которую Джонджон, Данросс и другие тайбани так долго и терпеливо пытались заставить их пересмотреть, убеждая, что она противоречит интересам Британии, Гонконга и Китая. Грей много распространялся о том, что «красный» Китай намерен покорить весь мир и что к нему следует относиться как к противнику номер один.
— Я уже выслушал неофициальный протест. Впрочем, его можно считать официальным.
Джонджон захлопал глазами.
— О боже, надеюсь, не от Типтопа?
— Конечно от Типтопа. Как он пропел этим своим шелковым голоском: «Ваше превосходительство, когда наши руководители в Пекине ознакомятся с тем, каким члены вашего великого английского парламента видят Серединное государство,
Джонджона охватила новая волна негодования.
— А излагает этот деятель чертов так, будто его взгляды разделяет вся комиссия, что абсолютно не соответствует действительности! Нагнетать истерию вокруг Китая при любых обстоятельствах просто безрассудно. Испортив отношения с ним, мы останемся абсолютно беззащитны. Абсолютно! Болван проклятый! А мы все из кожи вон лезли, чтобы это растолковать! — Губернатор вынул платок и высморкался. — Где остальные?
— Суперинтендент Кросс и мистер Синдерс на время расположились у меня в офисе, Иэн сейчас приедет. А как вам новость насчет Иэна и Грея, сэр? Насчет того, что Грей приходится Иэну шурином? А?
— Невероятно. — После того как Грей упомянул об этом сегодня днем, отвечая на заданный кем-то вопрос, губернатору позвонили человек десять. — Поразительно, что Иэн ни разу и словом не обмолвился.
— И Пенелопа тоже! Очень странно. Вы счи... — Джонджон поднял глаза и осекся. К ним подходил Данросс.
— Добрый вечер, сэр.
— Привет, Иэн. Я перенес встречу на семь, чтобы успеть встретиться с Синдерсом и Стэнли Роузмонтом. — Губернатор поднял газету. — Видели это?
— Да, сэр. В китайских вечерних газетах такой накал страстей... Странно, что ещё не заполыхали их редакции и Сентрал с ними.
— Я привлек бы этих двоих к суду за измену, — с мрачным видом произнес Джонджон. — Что нам, черт возьми, теперь делать, Иэн?
— Молиться! Я уже поговорил с Гутри, парламентарием от либералов, и кое с кем из тори. Один из лучших репортеров «Гардиан» в этот самый момент берет у них интервью. На первых полосах утренних газет будет напечатано их мнение, прямо противоположное, опровержение всей этой пустой болтовни. — Данросс вытер потные руки. Спина тоже была в поту.
В голове столько всего смешалось: Грей, Типтоп, Жак, Филлип Чэнь, монета и папки АМГ, что нервы были на пределе. «Господи, неужели ожидать чего-то ещё?» Кейси была права: встреча с Мэртагом из «Ройял Белджэм» показала, что шансов немного, но игра стоит свеч. Когда Данросс выходил после беседы, кто-то сунул ему пару дневных газет, и от понимания того, какой бомбой могут стать неразумные речи лейбористов, у него чуть ноги не отнялись.
— Нам придется публично опровергнуть все эти высказывания, как необоснованные, и проделать огромную тайную работу, чтобы билль Грея, низводящий Гонконг до уровня Британии, никогда не поставили на голосование или отклонили и чтобы лейбористы никогда не добились победы на выборах. — Он чувствовал растущее раздражение. — Выступление Бродхерста оказалось таким же скверным, если не хуже.
— Иэн, ты говорил с Типтопом?
— Нет, Брюс. Линия по-прежнему занята, но я послал ему записку. — И он рассказал, что они придумали с Филлипом Чэнем.
Тут губернатор поведал о жалобе Типтопа. Данросс замер.
— Когда он звонил, сэр?
— Почти в шесть.
— Значит, он должен был уже получить наше послание. — Сердце у Данросса колотилось. — После этого... этой катастрофы я больше чем уверен, что никаких шансов получить китайские деньги не осталось.
— Согласен.