Благословение (Озарение)

Деверо Джуд

–  И чего я ожидала?
– вслух сказала она.
– Что их обеспокоит мое долгое отсутствие?

–  Я беспокоился о вас, хотя даже не знаком с вами, - проговорил какой-то красивый мужчина, стоявший всего в нескольких дюймах от нее.
– Какое прекрасное… ожерелье, - добавил он, но смотрел вовсе не на жемчуг Эйми. Он заглядывал в ложбинку между ее грудей.
– Жемчуг натуральный?

–  Такой же натуральный, как материнское молоко, - улыбаясь, ответила Эйми, и он рассмеялся.

–  Не хотите ли потанцевать? Или, может быть, ваш партнер где-то умирает

от того, что лишился вашего общества?

–  Да, ее партнер умирает, - прозвучал над ее головой голос Джейсона, и Эйми с радостью перевела взгляд с одного красивого нахмурившегося лица на другое.

–  При счете три беритесь за свои сотовые телефоны и набирайте номер!
– сказала она.

Мужчина озадаченно посмотрел на Эйми, но Джейсон, взяв ее за руку выше локтя, уже повел на танцевальную площадку.

–  Где вы, черт возьми, пропадали? Макс в порядке?
– спросил он.

–  Наверное, этот вопрос мне следовало бы задать вам, поскольку я оставила его на вас.

–  С ним Милдред, - сухо ответил Джейсон.
– Кто этот человек и что он вам говорил?

–  Что у меня прекрасный жемчуг, - сообщила Эйми, глядя на ожерелье.

–  Вы что-нибудь пили?

–  Нет, но у меня состоялись две встречи с настоящими пираньями, и, наверное, мне действительно следовало выпить. Но я отбила оба нападения, и шкура моя пока цела.

–  Эйми… - в голосе Джейсона прозвучало предостережение, - что происходит?

–  Ничего, кроме того, что мой спутник, как видно, меня бросил. А моя «голубая» нянька… спихнула кому то моего ребенка, чтобы приехать на бал с такой блистательной красавицей, что рядом с нею стыдливо увядают тюльпаны. И та женщина в туалетной комнате…

–  Тюльпаны? При чем здесь тюльпаны?

–  Я люблю их, - вздохнула Эйми.
– Почему вы здесь?

–  Чтобы просто посмотреть.
– Танцуя, Джейсон держал ее в своих объятиях, и Эйми должна была признать, что это ей очень нравилось.

–  Как вы достали билеты?
– пробормотала она, коснувшись его плеча головой и больше не отводя ее.

–  Это долгая история, - так же невнятно ответил он, прижавшись к голове Эйми щекой, и не стал вдаваться в подробности.

Они танцевали старые танцы, один за другим. На Белринджерском балу никогда не танцевали рок н ролл, который разъединяет партнеров. Вернувшись наконец за свой столик, они обнаружили на нем записку Дэвида о том, что он повез мисс Паркер домой и просит Джейсона отвезти домой Эйми. Записка была подчеркнуто сухой, и Эйми почувствовала себя виноватой в том, что забыла о своем спутнике, но Джейсон взял ее за руки и сказал:

–  Поедем домой, хорошо?
– И от того, как он произнес это слово «домой», Эйми чуть не расплакалась.

И вот теперь она сидела на софе, глядя на огоньки елочной гирлянды, и гадала, кто из них, Джейсон или Дэвид, сыграл роль Санта Клауса, положив под елку все эти завернутые в белое подарки.

В комнате было холодно, и Эйми подобрала под себя ноги, обхватив пальцами еще теплую чашку. Ее постоялец не был «голубым», они занимались любовью, и это утро было первым рождественским

утром в жизни ее сына. Поднимаясь с софы, она глубоко вздохнула, потянулась и подумала, что может вернуться в постель, разбудить Джейсона, и… Да…

Эйми, улыбаясь, направилась в спальню, но остановилась, увидев на полу у входной двери толстый коричневый конверт. В тяжелой дубовой двери была старомодная окантованная бронзой щель для почты, и кто то просунул в нее толстый конверт. «Должно быть, я не слышала, как он упал», - подумала Эйми, удивясь, кто бы это мог проделать в два часа ночи под Рождество.

Она лениво подняла с пола конверт, широко зевнула и хотела было положить его на колченогий столик у двери, но любопытство взяло верх.

–  Вероятно, какой-то особенно настойчивый рекламодатель, - пробормотала она, вскрывая конверт.

Вынув из него какие-то бумаги, она поначалу не могла понять, что оказалось у нее перед глазами. Бумаги были похожи на фотокопии газетных статей. «Предприниматель заключает новую сделку», «Уилдинг скупает все», - прочла она некоторые заголовки.

–  Уилдинг?
– вслух спросил она, а потом подумала о Дэвиде. Но что мог Дэвид сделать такого, чтобы о нем стали писать в газетах? Может быть, спас от смерти десятки людей? Но начиная с четвертой страницы ей стало попадаться имя «Джейсон».

Вернувшись с пакетом на кухню, она снова поставила чайник, чтобы, читая, выпить еще одну чашку. Но чайник оказался пустым, и она, выключив плитку, продолжила чтение.

Было четыре часа утра, когда Эйми все прочитала, и она не удивилась, когда, подняв голову, увидела в дверях Джейсона в одних только брюках от смокинга.

–  Давай вернемся в постель, - соблазнительно позвал он, но Эйми не тронулась с места.
– Что случилось?
– не слишком то озабоченно спросил он.

–  Ты, оказывается, очень богат, не так ли?
– тихо спросила она.

Направившись было к чайнику, Джейсон застыл на полдороге, глядя на разбросанные по стулу статьи. Это были факсы, значит, кто то запросил эту информацию, и она была передана в Абернети.

–  Да, - подтвердил он, наполнив чайник водой и поставив его на плиту. Когда он повернулся к Эйми, выражение ее лица было таким, какого он никогда не видел.

–  Послушай, Эйми, сегодня ночью… - начал Джейсон, но Эйми перебила его.

–  Сегодняшняя ночь не имеет значения, как не имеет значения и секс, а вот ложь, которая приводит к сексу, - это действительно очень важно.

–  Я вовсе не собирался лгать, - тихо возразил Джейсон.
– Это получилось совершенно неумышленно, но…

–  Продолжай, - проговорила Эйми, - мне хочется послушать. Мне сказали, что ты «голубой», и это оказалось ложью, но я простила. Разумеется, я допускаю, простила потому, что была в этом заинтересована. Мне также сказали, что ты отчаянно нуждался в пристанище на рождественскую неделю, и это, похоже, тоже была ложь. А если говорить о том, что я только что прочла, то эта ложь была самой большой. И ты, несомненно, встречаешься с какой-то потрясающей на вид женщиной.