Благословенный
Шрифт:
Кучер остановил нас прямо на льду Невы, возле лестницы. Мы вылезли из саней и по скользким каменным ступеням поднялись на набережную, прямо к Зимнему дворцу.
Вечером Протасов зашёл ко мне с разговором.
— Ваше Высочество, я переговорил с Николаем Ивановичем, и он согласился со мною в том отношении, что как и я не мог не заметить разительных перемен, случившихся после вашей болезни. Вы сильно повредились в памяти — забыли и языки, и многия простые вещи. Сие несчастливые обстоятельства могут огорчить государыню и немало вам повредить. Граф Салтыков решил до поры не упоминать о сем в донесениях государыне императрице;однакож питает надежды, что всё исправится к ея приезду. Прошу, Ваше Высочество, в это время усиленно повторить
— Хорошо, давайте повторять! Думаю, будет полезно, если мы с вами говорить будем пока только по-французски!
— По французски вы можете говорить с мосье Де Ла-Гарпом, а мы с вами, наверное, давайте общаться по-немецки!
На том и порешили.
Уходя, Протасов снова напомнил мне про руки и одеяло. Зачем это надо, я спросить так и не решился, — вероятно, тут это общеизвестно. Но как же надоедают эти постоянные указания по всяческим мелочам! Впрочем, худшее явно ещё впереди…
Наконец я снова предоставлен сам себе, и могу спокойно подумать. Да, добиться чего-то в моём положении будет крайне непросто. Я несовершеннолетний, по здешней терминологии — «отрок». Денег у меня нет; Костик сказал, что мне выдают по двадцать пять рублей одною бумажкою ежемесячно, для того только, чтобы научить обращению с ними. Понятно, что с этакими капиталами ничего путного устроить невозможно! Хуже того, меня не принимают всерьёз — кому интересны мнение и мысли девятилетнего мальчика? Подозреваю, что у Протасова и Сакена есть даже полномочия нас с Константином пороть (хотя они не разу такого не делали — и очень напрасно, по крайней мере, в отношении Константина).
Но, не так всё и плохо — есть во всём этом и светлая сторона! Всё же я родился не в избе и не в юрте, а в самом что ни на есть царском дворце! Я могу видеть первых лиц Российской Империи хоть каждый день, разговаривать, уговаривать, располагать к себе, убеждать! Это дорогого стоит! Другой вопрос, что сейчас со мною готовы говорить о деревянных лошадках и игре в свайку, но не о серьёзных вещах. И это именно то, что мне предстоит изменить…
Письмо генерал-аншефа Н. И. Салтыкова Е. И. В. Екатерине 2-й
Ваше Императорское Величество, государыня императрица Екатерина Алексеевна!
Согласно наказу Вашему, верноподданнейше доношу состояние дел с воспитанием и обучением Их императорских высочеств, е. и. в. вел. кн.Александра и е. и. в. вел. кн. Константина.
Прежде всего, сообщаю, что от болезни своей, доставившей Вашему Величеству столь многия огорчения, к несчастию, не позволившей великим князьям сопровождать Ваше Императорское Величество в Таврический Ваш вояж, цесаревичи ныне совершенно излечились. Болезнь никаких следов на их внешности не оставила: ещё сохраняются красные пятнышки от кори на физиогномии е. и. в. вел. кн. Александра, но, по уверениям г-на Вейгеля и по единому мнению всех иных докторов, вскорости и они сойдут совершенно. У младшего, е. и. в. вел. кн. Константина,никаких следов кори ни на лице, ни на теле уже и не видно; то же, с помощию Божию, будет и у старшего. Потому, Ваше императорское величество, полагаю, благодарением Божиим, великих князей ныне совершенно здоровыми; третьего дня возвращены они в Зимний Дворец.
Всем сердцем своим боясь огорчить Ваше императорское величество, не могу не сообщить, однако, что с окончания своей болезни е. и. в. вел. кн. Александр заметно переменился. Прежде всего, уверяет нас, что совершенно позабыл французский и немецкий языки, притом, в языке аглицком сохранил познания вполне. Мы с генерал-майором Протасовым было думали, что цесаревич дурачится; однако же, настолько сам он огорчен случившемся, что
Также, не могу не упомянуть вдруг проявившуюся, совершенно не свойственную ранее строптивость вел. князя в вопросах, в коих, казалось бы, никак невозможно ожидать от благовоспитанного молодого человека каких-либо возражений. Сегодня ген. Протасов напомнил вел. князю, что на завтрашний день ожидается поездка в Гатчину, с обычным визитом к вел. кн. е. и. в. Павлу Петровичу и е. и. в. Марии Фёдоровне. При этом ген. Протасов предупредил вел. кн. Александра и Константина о необходимости заблаговременного устройства надлежащих куафюр, а именно — париков с буклями и тупеем, сообразно вкусу и склонностям е. и. в. цесаревича Павла Петровича. На что вел. кн. Александр, паче чаяния, ответил резким отказом: разбранил вдруг парики, куаферов,при этом вошел в ажитацию и был весьма невежлив. Нежелание его надевать парик оказалось столь отчётливо, что он сказал даже удачно в рифму: «Пудра не порох, букли не пушка, коса не тесак, я не пруссак, а природный русак», после чего отказался от парика уже наотрез. Ген. Протасов, сколько не уговаривал, переменить намерений вел. князя не смог.
Мы с Александром Яковлевичем, оказавшись в столь щекотливом положении, сочли за лучшее отказаться сей раз от направления вел. князя Александра в гости в Гатчину, отговорившись его продолжающимся нездоровием. Однако же, не чаем, сойдёт ли сия блажь в ближайшее время, и, памятуя нрав е. и. в. Павла Петровича, не случится ли промеж ними скандала. Посему, покорнейше прошу Ваше Императорское Величество дать нам подходящие случаю указания, дабы мы их е. и. в. вел. кн. довели как истину, не подлежащую оспариванию.
Засим перехожу к вопросам обыкновенным. Названный г-н Ла Гарп, как Вашему Императорскому Величеству известно, приставлен к молодым цесаревичам преподавать основы французской речи. Однако же, на днях, воспользовавшись, должно быть, перерывом в учёбе, от болезни великих князей возникшим, составил подробнейший план обучения е. и. в. вел. князей также арифметике, геометрии, риторике, грамматике, истории и основам географии. План этот к сему письму прилагается; г-н Ла Гарп весьма ожидает его Высочайшего одобрения.
В остальном всё в Санкт-Петербурге обстоит благополучно. Каковы у Вас в пути морозы? У нас весьма преизрядны. Великие князья всё спрашивают, где вы ныне едете, и просят на карте показать. Намедни также, пришло мне письмо из Франции, от родни. Пишут, что финансы сего королевства находятся в совершенно расстроенном виде, и для сбора налогов г-н Калонн восхотел собрать Ассамблею нотаблей, с чем и обратился к королю. По сему случаю могу заключить: счастлив народ, не имеющий необходимости в подобных мерах для наполнения государственной казны!
Засим остаюсь всецело преданный Вам
Ген-аншеф Н. И. Салтыков.
Потекли мои дворцовые будни. Каждый день меня будили в шесть утра. После умывания холодной водой и обтирания тела холстиной, смоченной также в ледяной воде, следовала чистка зубов щёточкой, лишь отдалённо напоминавшей современные мне зубные щётки. Сделана она была из слоновой кости и набита натуральной свиной щетиной – все щетинки разной толщины и цвета. Использовался при этом французский зубной порошок, состоявший, по-видимому, в основном из мела и душистых веществ.