Блатные из тридевятого царства
Шрифт:
– - А кто бредень по глубине таскать будет? Ты что ли, плавник недоразвитый!
– - Тогда мужа Рындычихи, тот метр с кепкой.
– - Опять не годиться, -- заупрямился Белобород.
– - Кроме него корчаги никто толком плести не умеет, со дня на день плотва попрет, ставить успевай.
– - Да, незадача, -- вздохнул советник.
– - Придумал!
– - Хлопнул в ладоши Белобород.
– - Пантелея берите, он на сто верст в округ места, как свою бабу знает.
– - Кормилиц ты наш, -- взвился боярин, -- не женат Пантелей! К моей норовит под юбку
– - Значит, знает округу, как твою бабу, -- поправился князь.
– - Ну, ступайте с Богом, а то, неровен час, клев кончится.
За сим и простились, чего князя от важных дел государственных отрывать. Дождались проводника, загрузились в пролетки и покатили малой рысью, распугивая по дороге кур и гусей. Уже за околицей нас нагнал конный разъезд.
– - Куда торопитесь?
– - поинтересовался я у десятника.
– - Да граф ваш из ссылки убег, велено разыскать и на место доставить. Часом не видали где?
– - Бог миловал, -- перекрестился Кондрат Силыч.
Эта новость застала меня врасплох. Сроду бы не подумал, что Лёнька способен на такие подвиги. Интересно, что его подвигло? Жажда свободы? Сомнительно... Пускай бегает, на Руси всегда обиженным сочувствуют. Вывернется. Даже если поймают -- ничего страшного. Не будет же Белобород единственного зятя за такую мелочь на кол сажать. Пожурит по-отечески и назад сошлет.
Я облокотился на Евсея, подложил под голову кулак и мгновенно заснул.
Глава 9.
Если кто-то думает, что на Руси две беды -- дороги и дураки, могу заверить -- глубоко ошибается. Лично я это понял сразу, едва проснулся. У нас три беды -- дороги, дураки и дураки, показывающие дорогу.
Мы стояли. Лошади мирно щипали траву. Я огляделся. Кругом темный дремучий лес, облака за макушки сосен цепляются. Под колесами вместо накатанной дороги слежавшаяся хвоя.
– - Евсей!
– - рявкнул я.
– Проводника, живого или мертвого!
– - Туточки я, -- отозвался Пантелей.
– - Это что?
– - указал я рукой на обступавшую со всех сторон тайгу.
– - Лес вестимо...
– - А где горы?
– - Какие?
– - искренне удивился проводник.
– - Кудыкины!
– - А я почем знаю? Далеко, небось, мы уж который час по лесу шастаем...
Дальнейший допрос подтвердил самые худшие опасения. Весь личный состав, включая Пантелея, разомлев на солнышке, дрых вместе со мной. Лошади самостоятельно решали куда нас везти. Теперь только гнедой жеребец, впряженный в переднюю повозку, знал, где мы находимся. А с него попробуй, спроси, толку, что голова большая. Правда, Евсей попытался, но добился от рысака чуть больше, чем я от проводника.
– - Ну, чего кричать-то, -- разобиделся Пантелей, -- подумаешь, заблудились. Сейчас спросим у кого-нибудь, вон мужик какой-то идет.
И точно. Навстречу нам, утопая по пояс в траве, брел человек. Все встрепенулись, но чем ближе тот подходил, тем ниже опускались наши плечи.
– - Этот укажет, ехать замучимся.
– - Выразил дед Кондрат общее мнение.
Граф
– - Слава тебе Господи, хоть вас встретил! Пол дня по трущобам рыскаю -- ни одной живой души. Куда идти, ума не приложу. Вы уж, братцы, не бросайте единственного наследника двух престолов, выведите.
– - И куда ж тебе надобно?
– - Поинтересовался Федор.
– - Назад в Малые Поганки, сдаться желаю.
– - А чего так?
– - Удивились все.
Лёнька всхлипнул и поведал о своих злоключениях:
– - В гробу я эту свободу видел. Я ж как думал: проберусь в светлицу к Каталине, пока князь на рыбалке вскроем подвалы с золотом, дворовых подкупим. Белобород вернется, а его раз -- в кандалы и в ссылку. Да где там. Каталина слова сказать не дала, с кулаками сразу набросилась. "Где шлялся, -- говорит, -- кобель, сбежал утром, а время уже обед". Я ж как лучше хотел, -- потер Ленька огромную шишку, -- а мне всю рожу расцарапали. Еле увернулся. Пока огородами убегал, да через поле, потом лугом -- с пути сбился. Как здесь оказался, не ведаю. Везите назад. Там хоть и Малые, но Поганки. Пережду, покудова князь от дряхлости с трона не кувыркнется.
Белобороду повезло с зятем не меньше, чем и тому с тестем. Два сапога пара, жаль на одну ногу.
– - Садись, -- кивнул я графу.
– - Насчет Малых Поганок обещать не буду, в какие выйдем, там и слезешь.
Особого желания наслаждаться Лёнькиным обществом ни у меня, ни у корешей не было. Я бы с радостью повернул коней хоть в Малые, хоть в Большие Поганки. И не только для того, чтоб избавиться от графа. Пантелей на кресте клялся, что не ведает, куда завела нас нелегкая. Антоха три круга сделал вокруг пролеток, пытаясь понять с какой стороны мы приехали. Тщетно. Лошади таких крюков меж сосен наплясали, сам черт не разберет.
Трава, отяжелев от вечерней росы, клонилась к земле. Я решил двигаться на восток. Во-первых -- заходящее солнце не слепит, во-вторых -- какая разница куда ехать. Лёнька надул губы, их Светлость желали повернуть влево. Север почему-то нравился ему больше. Кондрат Силыч цыкнул:
– - Не хочешь с нами, ступай куда желаешь. Не держим.
– - Куда ж я пойду, -- растерялся Лёнька, -- смеркается уже...
– - Тогда сиди и не скули. Коль в Поганки выйдем, сойдешь, а если нет, до Волыни поедешь, на обратном пути сдашься.
Граф обиженно запыхтел. Ехать с нами ему хотелось еще меньше, чем нам с ним. С каждым метром лес становился гуще, под копытами коней извивалась звериная тропа, но вскоре и она исчезла. Впереди сплошной стеной стоят вековые сосны.
– - Куда править?
– - Заозирался Евсей, натягивая вожжи.
– - А не куда!
– - раздался из кустов чей-то грубый голос.
– - Слезайте, прибыли!
Следовало незамедлительно отдать приказ занять круговую оборону, изготовиться к бою, но, заметив стволы пищалей, я крикнул совсем другое: