Блатные из тридевятого царства

Волков Валерий

Антоха отыскал подарок сотника -- пяток ржавых рыболовных крючков размером чуть меньше якоря и моток бечевки в мизинец толщиной. Пальцы пастуха, ловкие как змеи, быстро навязали узлов и не успели мы доплыть до поворота, как снасть была готова. Дальше дело застопорилось. Антоха печально глазел на голые крючки. С наживкой туго. Последний овес и тот сожрали. Почесав макушку, незадачливый рыбак принялся стягивать с ноги сапог. От вони нестиранных портянок запершило в носу, удушливый запах вышиб из глаз слезу. Сидевший ближе всех Евсей схватился за весло:

– - Живо сапог

на место вдень! Я за себя не отвечаю!

– - Евсеюшка, сынок, -- взмолился Кондрат Силыч, -- весло положи, оно же последнее, чем к берегу править будем.

– - Пущай портянку за борт кидает!
– - не сдавался Фраер.

Весло взлетело вверх и зависло в угрожающей близости от головы пастуха. Антоха сжался как пружина, даже уши в плечи втянулись.

– - Ах, ты так! Я для общества стараюсь, рыбки наловить для всех, а ты веслом!

– - Еще минута и из нас самих уху можно будет жарить!
– - Поддержал Евсея Подельник.

Разобиженный Антоха смачно плюнул и принялся стягивать второй сапог.

– - Убью!!!
– - Дуплетом заорали Фраер и Подельник.

– - Остолопы!
– - Как мог, отбивался пастух.
– - Радион же сказывал -- сомы на прелую требуху дуром прут!

– - Да-то требуха!

– - Главное запах!
– - Орал Антоха.
– - Вас он как проняло, а что про сома говорить!

– - Родной, мой!
– - взмолился я.
– - Делай что хочешь, только, пожалуйста, быстрей.

Под пристальным взглядом Федора Антоха шустро намотал портянки сверху крючков и закинул убойную снасть в воду.

– - Ловись рыбка и большая, и малая...

Кузнец Сорока сквасил презрительную рожу и пробурчал:

– - На такую приманку водяного хорошо ловить, когда похмельем мается.

Антоха пропустил колкость мимо ушей. Он закрепил свободный конец бечевки за корму и, скрестив на груди руки, принялся ждать поклевки.

– - Ну, все, братва, -- язвил Федька, -- рыбы обожремся, сомы от смеха перемрут и начнут кверху пузами всплывать.

– - А кто от смеха не сдохнет, от вони окочуриться!
– - Заржал Евсей.

Вопли Фраера заглушил тревожный рык Васьки:

– - Пахан! А чего мы на месте стоим? Нет плывем. Пахан!!! Мы назад плывем!

Наша ладья, зарываясь кормой в волны, перла против течения. С каждым мигом буруны за бортами вспенивались все сильней. Очумевший Федька первым пробрался к Антохе.

– - Чего тут?

– - Кажись, клюнуло!!!

– - Подсекай!

– - Уже, -- еле выдохнул Антоха.

В пяти метрах от кормы из воды выпрыгнул огромный сом и так вдарил хвостом, что набежавшая волна едва не захлестнула ладью.

– - Эй-эй!
– - Орал Евсей.
– - Пахан, эта сволочь нас назад тащит, в Волынь тащит! Извозчик мне нашелся! Ща я ему устрою, Шестерки за мной!

Братья откликнулись на зов с похвальной быстротой. Сшибая все на своем пути, бросились с носа на корму. Орлиным взором они никогда не отличались, а тут и вовсе жажда рыбьей крови глаза затуманила, но при их габаритах и весе это уже были ни их проблемы. Я судорожно поджал ноги и вцепился в борт. Затопчут и не заметят.

В лодке началось такая свистопляска,

что впору прыгать за борт и спасаться бегством. Шедший впереди Ванька запнулся о косолапые ноги хана, в спину ему врезался Васька и оба брата, проломив скамью, грохнулись на пол. Гнилое днище не выдержало. Доски треснули, и мы оказались в воде. От ладьи остались одни борта, меж ними мы, уцепившись, кто за что смог, а впереди сом, тянет не хуже буксира.

Сколько я не пытался достать ногами дна -- не смог. Что за чудо-рыбу Антоха заарканил? Прет, как ледокол, пятки уже дымятся. Я выплюнул очередную порцию воды и заорал:

– - Ванька! Лезь на корму, возьми весло, подтяни леску и врешь этому крокодилу по башке!

– - Кому врезать?
– - Не понял Ванька.
– - Сому или Антохе?

Вместо ответа я выругался, но Ванька разродился очередной умной мыслью:

– - А ежели я весло сломаю, чем грести будем!

Я набрал полную грудь воздуха, готовясь выдать порцию особо изысканных ругательств. Открыл рот и чуть не захлебнулся. Пришлось проглотить пару литров речной воды. Поэтому остыл я быстро и уже почти нормальным голосом ответил:

– - Или ты бьешь сома, или я тебя! Куда грести! У нас дна нет! Предусмотрительный наш!

За бечевку взялся Васька, а Ванька, как и приказано, вооружившись последним веслом, взобрался на корму. Улучив момент, он нанес удар. Весло в щепки. Вода вспучилась, со дна взвился сом, сделал умопомрачительное сальто и ушел на глубину. Леска ослабла и мы, вместе с остатками ладьи, начали погружаться в воду. Приплыли...

Сом оказался крепче, чем я думал. Бечевка опять натянулась как струна, многострадальная ладья жалобно застонала. Получив контузию, рыбина заложила крутой вираж и с удвоенной силой потащила нас вниз по течению. За десять минут мы проплыли больше, чем за всю предыдущую ночь. В лицо брызги, за бортом пена клокочет, мне бы водные лыжи и черт с ним, пусть тащит, а бороздить водную гладь собственным носом я не согласен.

– - Пахан!
– - донесся вопль Антохи.
– - Этот гад к правому берегу тянет, там березу подмыло, нутром чую -- под ней спрятаться хочет! Расшибемся!!! Метров пятьдесят осталось! Сорок! Двадцать... Все, крендец! Река кончилась!!!

Раздался страшный треск. Сом чего-то не рассчитал рыбьими мозгами, а может после удара веслом у него извилины замкнуло, он на полном ходу врезался в поваленную березу. Еще крепкий белесый ствол, человеку не обхватить, сломался как спичка. Волной нас отбросило вправо, несколько раз крутануло и то, что осталось от ладьи плавно ткнулось носом в берег. Уф! Кораблекрушение прошло удачно.

Первым пришел в чувство хан Азам, стоя на коленях и мотая головой, он жалобно произнес:

– - Больше с вами на рыбалку не пойду. И не зовите даже.

В трех метрах от берега, пузом кверху плавал сом. После такого тарана любой бегемот загнется, а эта сволочь, хоть и вяло, но еще шевелит плавниками. От злости меня заколотило.

– - Тащите мерзавца на берег, пока в чувство не пришел.

Изрядно вымотавшись, мы извлекли сома из воды и оттащили подальше от реки.