Блатные из тридевятого царства

Волков Валерий

– - Слава тебе Господи! На месте! Придумал же ты Евсей! Как это я сам себе мог хозяйство отрезать. Скажешь тоже.

– - Ну, мало ли, кому-то ж отрезал.

– - Было дело, -- кивнул Федька.
– - Потому и говорю, лучше по холодку уйти, вдруг при дневном свете кто-нибудь не разглядит того, что впотьмах нащупал.

Это была последняя капля, переполнившая море моего терпения. Меня прорвало. Я орал и дрыгал ногами, стучал кулаком в стену. Кореша стойко выдержали истерику и когда язык начал уже заплетаться,

Евсей осторожно поинтересовался:

– - Пахан, я не понял. Нам собираться или нет?

– - Быстро, мать вашу! Где Кондрат Силыч?

– - Когда мы на пасеку поперлись, он у колодца с девками песни орал, упился наверно, да и заснул там.

Я так и думал. Староват Дембель для всенощных гулянок, где старику за молодыми тягаться. Три ковша самогона и с копыт. Возраст не спрячешь.

– - Евсей, буди Ольгиного Гришку, он лошадь с телегой обещал, пусть запрягает. Васька на тебе Кондрат Силыч, как мимо колодца проезжать будем, не забудь найти и погрузить.

– - Есть не забыть!
– - По-военному отчеканил Васька.

Искать Кондрат Силыча не пришлось, сам объявился. Свеж и подтянут, глаза блестят молодецки, словно и не пьянствовал всю ночь. Завидев меня, бодро поинтересовался:

– - Пахан, а ты чего на ногах в такую рань? Отдохнул бы еще, я тут присмотрю за порядком.

– - Да что-то не спится, -- пробурчал я, отводя глаза в сторону.

– - Ну, коли так, может, тогда по холодку в степь двинем, чего по жаре днем маяться...

Наверно я ослышался. Кондрат Силыч -- и по холодку! Это не может быть, потому что -- быть не может!

На крыльцо выскочил Антоха, в руках пар десять новых сапог. Хозяйственный пастух не желал расставаться с честно заработанным добром. Сгрузив все в телегу, он поманил к себе Федьку.

– - Слышь, там по огороду какой-то мужик пронесся, уж не твой ли "кабанчик" бегает, ветеринара ищет?

– - А может, это твой рыбак к утренний зорьке на реку торопится?
– - Огрызнулся Подельник.

– - Не рыбак-то, -- успокоил обоих Кондрат Силыч.
– - Немтырь это бегает.

– - Так он вроде как на крестины уехал.
– - Напомнил Федька.

– - Я тоже так думал, -- кивнул Кондрат Силыч, -- и поперся жену его домой провожать. Сидим, чаи распиваем, а он раз -- и нарисовался, я еле штаны нацепить успел. В общем пообщались...

– - Как же ты с ним общался, он же глухонемой?

– - Как-как, на пальцах. Я ему средний показал, он мне кулак. Хорошо окно в спальне открыто было, ели выскочить успел. Вот он и носится теперь по деревне, меня ищет. Так что, Пахан, коли все проснулись, давай от греха подальше по холодку уедем...

Все кроме меня жаждали уехать по холодку, а против коллектива не попрешь. Взвесив все за и против я уже и сам мечтал оказаться подальше от гостеприимных Гришуков. Двор наполнился

суетой. Заспанный Гришка ни как не мог взять в толк, чего это нам в такую рань приспичило в дорогу собираться. Лошадь и та еще зевала, в умных глазах читался тот же вопрос, что и у хозяина. Но ни кобыле, ни Гришке объяснять ничего не стали. Загрузились в телегу и ходу. Последним, в обнимку с бутылям самогона, заскочил Евсей. Притормозили лишь однажды, у колодца, где на помятых скатертях осталась куча еды, не пропадать же добру.

Уже на выезде повстречалась бабка, бредет по дороге слезами умывается.

– - Марфа ты чего?
– - Натянул вожжи Гришка.

– - Да вот!
– - ответила женщина, прижимая к груди здоровенного кота.
– - Какая-то сволочь котика кастрировала, найду -- убью!

– - Ты чего встал! Погоняй, давай!
– - Разволновался Федька.
– - Некогда нам, видишь, опаздываем.

Гришка послушно щелкнул бичом и лошаденка прибавила ходу. Многострадальные Гришуки скрылись за поворотом.

Глава 15.

Практика показывает, если утро выдалось скверным -- вечер будет не лучше. Насчет вечера не знаю, до него дожить надо, а вот денек и, правда, начался пакостно.

Погони мы не опасались, во-первых -- отъехали уже прилично, во-вторых -- попробуй нас найди, мы и сами не знаем куда едем, а в-третьих -- больным похмельем мужикам делать больше нечего, как за нами гнаться. Проблема нарисовалась с другой стороны. Стойбище хана находилось на левом берегу, а наша телега тряслась по правому.

До этого момента я даже не думал об этом. Река широка и глубока, мосты в сей глуши не предусмотрены, а если вплавь, то, как писали умные люди -- "не всякий блатной доберется до середины..." С классикой не поспоришь, не знаю как кореша, а я без спасательного жилета, точно пузыри пущу.

Имелся, правда, паром, но дорога к нему заказана. Находился он выше по течению в торговом городе Волыни, встреча с тамошней стражей радовала нас не больше, чем больного визит гробовщика. Да и возвращаться назад придется через Гришуки, где еще тлеют головешки кузни, бегают кастрированные коты и обиженные мужья. А потому мы ехали дальше, удаляясь от парома, Гришуков и стойбища. Куда-то ж надо двигаться.

Недолго кореша наслаждались утренним холодком. Выдержки хватило ровно на час, потом у всех началось "потрясающие" настроение. Колотило и потряхивало так, что зубы крошились. Я не садист и мне тоже несладко, но я принципиально не замечал умоляющих взглядов. Хотели по холодку -- получайте! Полной грудью глотайте утреннею свежесть, ей и опохмеляйтесь! И нечего глаза бесстыжие мозолить об меня. На бутыль с самогоном зыркайте, самовнушением занимайтесь...

Моей выдержки хватило на целых три минуты.