Бледная Холера
Шрифт:
Гурский еще раз, теперь более внимательно, осмотрел стол и выбрал красное вино. Одобрив его выбор, я принесла ему лупу и зажгла все имеющиеся в комнате лампы.
Потягивая вино, Гурский принялся изучать фотографии.
— Позволено ли на дружеской вечеринке задавать вопросы? — поинтересовался он.
— Сколько угодно! — заверила его Мартуся.
— Пожалуйста, пожалуйста, — поддержала я.
— Где бы это ни происходило... — начал Гурский.
— В «Мариотте»! — хором закричали мы с Мартусей.
— Не имеет
О черт... И почему полиция всегда задает такие трудные вопросы?
Тяжело вздохнув, я поднялась с места:
— Придется подождать. Мне надо заглянуть в календарь, может, там есть запись. Если нет, тогда позвоним.
Запись нашлась.
— В начале этого года, седьмого января. Прием для важных персон и богемы. Что-то там праздновалось, уж не помню, что именно. Меня туда заманили тем, что мероприятие устраивалось в казино при отеле.
— Насколько я понимаю, меня должны интересовать фигуры на заднем плане. На покойного я уже нагляделся. Не ради же него вы меня пригласили. На кого еще я должен обратить внимание?
— Дамочка рядом с ним. На двух снимках.
— На одном они в обнимку, — громким шепотом подсказала Мартуся.
— Гадость какая, — пробормотала Малгося себе под нос.
— Вижу. Кто это?
— Дура набитая! — выкрикнула Мартуся в полный голос. — Некая Ева Май.
— Она же Ева Бучинская, — со значением добавила я. — Бывшая супруга пана Теодора.
Гурский оторвался от фотографий. Лицо у него было каменное. Полицейский посмотрел на Мартусю, потом на Малгосю и, наконец, устремил взор на меня.
— И вы только сейчас...
— Претензиям и упрекам здесь не место! Я сама обнаружила, что это Ева, всего лишь час назад! Да меня чуть кондрашка не хватил. Оказывается, эта идиотка пользуется псевдонимом Ева Май. И вот кто ее отлично знает! Вот! Особа из Кракова! С телевидения!
Обвиняющим перстом я ткнула в Мартусю, а та в подтверждение моих слов затрясла головой. Можно было подумать, она страшно гордится этим знакомством, хотя причин для гордости явно не было. Малгося взирала на происходящее с жадным интересом, вопросов не задавала и исправно подливала всем напитки.
Гурский довольно долго молчал, пил вино и рассматривал снимки. Потом увлеченно поедал бобы. Наконец поднял глаза и уставился на Мартусю.
— Выкладывайте все, что знаете о Еве Май! — потребовал он. — Чем занимается, где живет, как давно там живет, знакомые, телефоны...
И Мартуся зафонтанировала точно проснувшийся вулкан. Я только слушала и восхищалась. В том, что Ева кретинка каких поискать, сомнений у меня и без ее рассказа не было, но чтобы до такой степени... Климакс, что ли, отразился на ее мозгах? Да нет, баба вполне молодая. Лет десять еще продержится на плаву.
Я попыталась подсчитать в уме, сколько Еве лет. Когда пан Теодор женился, я уже поменяла место работы; ему было под сорок, а его избранницей стала восемнадцатилетняя
— ...никто не знает, где она живет, — повествовала Мартуся. — Или у любовников, или квартиру снимает, не в гостинице же. Ой, да у нее от кавалеров отбоя нет. Наш директор уже получил по морде от своей благоверной, два продюсера за ней увиваются (только не затем, чтобы поставить перед камерой, а затем, чтобы в койку уволочь), а для нее главное — в телевизор проникнуть.
— Ты же говорила, что региональное телевидение популярностью не пользуется, — удивилась я, — чего же она так старается?
— А куда ей деваться? Из Варшавы ее поперли, вот она и подумала, что на телевидении победнее шансов у нее больше. Мол, стоит разок появиться на экране, и весь мир с ума сойдет от восторга. Кто-то ей, наверное, посоветовал перебраться в провинцию. А может, и сама додумалась... Женщины ее на дух не переносят. Еще бы! Зато мужики к ней так и льнут. Ну как же, красивая и глупая. Только у нее самомнения выше крыши, ей не всякий угодит.
— И всем она известна под именем Ева Май, — задумчиво произнес Гурский. — А давно она в Кракове?
— Да месяца три или четыре тусуется. Поначалу появлялась наскоками, а последнее время безвыездно сидит. По крайней мере неделю.
— И где ее можно найти?
— Да где угодно! — воскликнула Мартуся. — Какая же она стерва! Ведущую перед записью пыталась с лестницы столкнуть, притворилась, что поскользнулась. Как же, поскользнулась! Яцек успел подхватить Магду, сам чуть не грохнулся!
— Вы при этом присутствовали?
— Нет, Яцек мне рассказывал. Все об этом говорят!
— Ну, на лестнице мы засаду устраивать не будем. Подумайте, где ее можно застать?
Мартуся пожала плечами, открыла очередную банку с пивом.
— Я же говорю, где угодно! На телевидении, в ресторанах, в казино. Она, наверное, и жрет-то только в заведениях и за чужой счет. Если где-то что-то затевается, она тут как тут! Проныра, пройдоха, продувная бестия! Крыса пергидрольная! Холера бледная!
— Ага, подходящее имечко, — вставила Малгося.
— Точно! — с жаром подтвердила Мартуся. — Самая Бледная Холера! Отныне так и будем звать эту холеру и чуму в одном флаконе.
— Вы наверняка знаете Краков лучше, чем я, — упорствовал Гурский. — Заведения, в которых она чаще всего бывает, фамилии продюсеров, адреса, место работы...
— А я ее этим допеку? — оживилась Мартуся.
— Гарантий дать не могу...
— Была не была! Привлеку к делу Иольку! Она должна знать больше, чем я. У этой... как ее... Холеры есть подружка, Иолька мне что-то говорила... Звоню!