Бледно-серая шкура виновного. Месть в коричневой бумаге

Макдональд Джон Данн

— Да, но…

— Слушайте, можете вы дать мне сорок тысяч наличными, а не чеком?

— Наверно… Конечно. Только…

— Тогда нам, возможно, удастся выкрутиться и не остаться в конце концов на бобах, Пресс.

— Но вам-то за что причитаются девяносто пять тысяч?

— За то, что все куски будут сложены вместе. За пять тысяч вы продадите мне двадцати пяти процентную долю в опционе.

— Черта с два! Я могу продать землю Карби…

— Забудьте об этом. Забудьте о «Кэлитроне». Поймете почему, когда увидите бумаги Икса. Не заключив сделку с нами, Икс заключит

ее с Гэри Санто, а мы останемся ни с чем. Так или иначе, чего вы скулите, Ла Франс? Вы возвращаете весь свой куш, все сто тридцать кусков, плюс сто тридцать пять сверху. Это всего на пятнадцать тысяч меньше четверти миллиона.

* * *

Мы пообедали в отеле с Мейером. Он был великолепен. Сообщил нам, где остановился. Я пошел с Ла Франсом в банк, получил подписанные и заверенные бумаги о нашей земельной сделке, а он сорок тысяч наличными. Я привез его в мотель, где поджидал Мейер, и, прежде чем войти, открыл запертый на ключ багажник, вытащил из дальнего темного уголка пакетик с деньгами. Это был весь мой военный фонд, который я не любил таскать с собой, испытывая при этом тревожное чувство. Мейер предъявил остальные письма, показал кальки. Он был в меру надменным, в меру уклончивым. Ла Франс попался на приманку. Я читал это по его физиономии, по вспотевшим рукам, которые оставляли на бумагах влажные отпечатки.

— Итак, если можно уладить последние детали, джентльмены…

— Доктор Мейер, — перебил я, — мы получаем… То есть мистер Ла Франс получает чек на пятьсот двадцать тысяч или решительное подтверждение совершения сделки от высшего руководства, после чего вы получите деньги, о которых мы договорились.

Он уставился на меня с крайним и убедительным неодобрением:

— А если не получу, возбужу против вас уголовное дело, мистер Макги? Где? В суде по мелким искам? Вы видели письма. Видели подтверждение моих полномочий. Все будет одобрено, поверьте мне.

— А в последнюю минуту ваше начальство передумает. Как нам тогда заставить вас вернуть деньги, доктор?

— Никаких письменных подтверждений, поймите. Я даю вам свое слово.

— Но не принимаете нашего?

— Тогда забудем обо всем, джентльмены. Все кончено. Поведу переговоры в другом месте.

— Может быть, есть решение, способное удовлетворить обе стороны. Безопасное для всех нас.

— А именно?

Я вытащил два пакета с деньгами, бросил на кофейный столик:

— Семьдесят пять тысяч долларов, доктор.

— И что?

— Давайте запечатаем их в конверт, передадим в руки местного юриста и соответственно его проинструктируем.

— Каким образом?

— Я разорву на три части десятидолларовую бумажку. Каждый возьмет себе по одной. Юрист будет уполномочен передать конверт тому, кто предъявит три части, или двоим, имеющим все три кусочка.

— Детские игры! — фыркнул Мейер. — Какая-то чепуха!

— Лишние пятнадцать, доктор, — премия за согласие на этот способ. Теперь не сочтете ли детские игры немножечко поумнее?

— Отчасти, — кивнул он. — Но вы можете сэкономить пятнадцать, отдав мне сейчас шестьдесят.

— Платим лишние пятнадцать

в качестве страховки.

— Иногда глупо слишком осторожничать, — сдался он. — Вступаю в игру.

У достойного доктора в кейсе нашелся чистый плотный конверт, и он протянул его мне. Я вложил деньги, запечатал, вручил Ла Франсу, спрашивая:

— Кто из адвокатов…

— Пожалуй, — вмешался Мейер, — пока мы друг другу не доверяем, предпочитаю не доверять адвокату по вашему выбору, джентльмены. Мы обедали в старом и безусловно надежном отеле. Там берут на хранение ценные вещи и выписывают квитанции. Можно разорвать на три части квитанцию и попросить менеджера выдать конверт только по предъявлении целой, склеенной из трех частей. Устраивает?

— По-моему, годится, — одобрил я. — Пресс?

— Конечно.

И мы поехали в южную часть города в моем автомобиле. Пресс рядом со мной, Мейер сзади. Я поставил машину, Мейер на входе отстал, а мы с Прессом направились к стойке администратора. Девушка поздоровалась с Ла Франсом, назвав его по имени, а Пресс попросил позвать менеджера, тоже назвав его по имени. Тот вышел из своего кабинета.

— Чем могу служить, мистер Ла Франс?

— Гарри, тут что-то вроде пари. Можете положить конверт в сейф и выписать нам квитанцию? Мы разорвем ее на три части, а вы вернете конверт, только когда получите целую.

Гарри любезно на все согласился, унес конверт к себе и вернулся с квитанцией. Я заготовил бумажку в пять долларов, положил на стойку со словами:

— Это вам за труды.

— И он протянул мне клочок бумаги, промямлив, что это вовсе не обязательно, м-м-м…

— Смелей, Гарри, — посоветовал я, повернулся, шагая навстречу Мейеру, а Ла Франс поспешил за мной следом. Я разорвал бумажку на три неровных куска и церемонно положил по трети на каждую протянутую ладонь.

— Детские игры, — вздохнул Мейер. — Причем разорительные для вас, друзья мои.

Мы вышли, подошли к машине, остановились, и я предложил забросить доктора в мотель. Он сел на переднее сиденье. Я закрыл дверцу, оглянулся, протянул руку Престону Ла Франсу:

— Пресс, по-моему, мы действительно вошли в дело. Увидимся через несколько дней. Составьте соглашение насчет опциона Карби.

— Конечно, Трев. Обязательно составлю.

На его физиономии было страдальческое, серьезное и озабоченное выражение, как у надеющегося попасть в дом пса, которому не хочется мокнуть под дождем.

— Надеюсь, все ваши проблемы благополучно уладятся.

— Какие? А, кошмар с моим племянником.

— Мальчик наверняка проявил лишнее рвение. Знал, что вы вместе с его отцом использовали все законные возможности, чтобы заставить Бэннона бросить бизнес. Должно быть, попробовал обескуражить его другим способом.

— Возможно. И постарался замести следы. Я бы назвал это чем-то вроде несчастного случая. Фредди никого не хотел убивать. По-моему, когда его найдут, он точно расскажет о происшедшем, и его, может быть, согласятся не признавать виновным в убийстве. У Монаха полно рычагов в этой части штата. Трев… как вы думаете, скоро утвердят сделку?