Блеск и нищета К.Э. Циолковского
Шрифт:
Отметим, что науке пока неизвестна ни одна планета, пригодная для проживания на ней человека. Однако допустим, что такая нашлась. Прибывшая на нее человеческая «рассада» под влиянием новых условий неизбежно начнет эволюционировать и в конечном итоге может во всех отношениях порвать со своим человеческим прошлым. Если планета, например, будет иметь небольшую массу, то человек наверняка растеряет свою костную основу и превратится в нечто беспозвоночное. В зависимости от условий мозг его может деградировать или, наоборот, непомерно развиться до уровня, когда наше «земное» мышление будет представляться муравьиным. Новое существо не будет совершенно иметь ничего общего с человеком, кроме отдаленной
Далее. При некоторых гипотетических катастрофах Земли, после восстановления на ней соответствующих условий вновь начнется эволюция жизни и разума, хотя, быть может, и в других биологических формах. Например, в случае атомной катастрофы после окончания «ядерной зимы» и естественного уменьшения радиоактивного фона, на Земле начнется зарождение жизни, причем, вероятнее всего, в новых формах из-за воздействия на гены остатков радиоактивности. Жизнь и разум могут появиться (многие ученые считают, что разумная жизнь не возродится), но это будет уже не человечество, а нечто другое.
Сказанное приводит к нашему предположению о том, что человечество в случае катастрофы Земли спасти с помощью «рассады» невозможно и что ему не следует ставить перед собой задачу о спасении жизни и разума во Вселенной, поскольку они при наличии подходящих планет (условий) возникнут без посторонней помощи в результате естественной эволюции.
Наконец, современная наука и, в частности, революционные космологические теории А.А. Фридмана и Ж. Леметра свидетельствует, что наша Вселенная возникла 15-20 млрд. лет назад из точки и ныне расширяется, что со временем может привести к обратному процессу: сжатию и ее превращению в точку, после чего цикл повториться. Итак, если Вселенная погибнет, то причем тут усилия по спасению человечества. Все прогнозы К.Э. Циолковского не только не научны и уходят своими корнями в фантастику, мифологию или мистику, но и совершенно не актуальны.
Космическая философия или религия?
Философские воззрения К.Э. Циолковского традиционно привлекали внимание ученых различной профессиональной ориентации и, конечно и прежде всего, самих философов (Н.К. Гаврюшина, В.В. Казютинского, И.А. Кольченко, Л.В. Лескова, А.Д. Урсула, Е.Т. Фадеева и др.).
Этот интерес исходил из представлений о нем, как о могучем мыслителе, крупнейшем ученом, своего рода – пророке.
Л.В. Лесков, в связи с этим писал, что «…мнение мыслителей подобного уровня в принципе может играть весьма важную роль, даже если они специализировались в основном в вопросах чисто технических… у ученых такого масштаба, как Циолковский, интересны не только вершины их достижений, интересны и весьма поучительны также и их заблуждения. В любом случае сохраняет свою ценность сам подход к обсуждаемым проблемам, само движение живой мысли» [34] [с. 42].
Разумеется, что если мыслители будут того уровня К.Э. Циолковского, который мы установили в настоящей работе (скажем, уровень незадачливого изобретателя), то его философия,
Если мы и затрагиваем его философию в данной работе, то только для того, чтобы покончить с ней раз и навсегда, разоблачив ее как антигуманную разновидность религии, скорее даже сектантства, откровенной мистики и мракобесия.
Кроме того, мы попытаемся доказать, что при ее разработке он использовал все тот же неизменно состоящий у него на службе метод интуитивных догадок, самую безудержную свою фантазию.
Так называемая космическая философия К.Э. Циолковского была довольно подробно рассмотрена в работе [7] еще в 1959 году, основные положения которой по понятным причинам ныне устарели. В постперестроечный период она была обстоятельно проанализирована в объемистой статье В.В. Казютинского, показавшего «глубочайшую антиномичность» [22] [с. 11] почти всех основных ее положений.
В этом смысле мы полностью разделяем его мнение, но нам представляется, что смысл, ориентацию, предназначенность философии К.Э. Циолковского В.В. Казютинскому в его статье до конца понять и раскрыть не удалось. Кроме того, рассуждая о ней, философы и историки науки до сих пор не излагали ее сущность, не представляли обществу ее «исторической фотографии», что, вероятно, диктовалось существенными причинами, которые станут понятными из нашего дальнейшего изложения. Попытаемся восполнить этот пробел.
Несмотря на обилие его философских работ, К.Э. Циолковский философом не был и, подобно тому, как в технике он обычно изобретал объекты, нереалистичные, пригодные не столько для практики, сколько для научно-фантастических фильмов, а в естествознании с большой легкостью придумывал собственные теории, не сообразуясь ни с располагаемыми данными наблюдений, ни с логично требующимся высоким уровнем математической обработки, точно так же и в своей так называемой «философии» он придумывал взгляды, представлявшие собой то ли пророчества, то ли мифы, то ли отражение мистического мышления.
Кем он был? Материалистом или идеалистом? Автор работы [7], проанализировав эволюцию его взглядов, сделал такой вывод:
«Несомненно, что если бы Циолковский, считавший, что во всех его научных чаяниях «опора в большевизме, в простых людях», прожил дольше, то он перешел бы полностью на позиции диалектического материализма…» [7] [с. 63].
Вот что писал о себе сам К.Э. Циолковский:
«Я – чистейший материалист!» [125] [с. 4]. В той же работе, на другой странице: «Я – не материалист, за материалистами большинство нейдет, потому что их печальное начало повергает человека в отчаяние» [125] [с. 48].
«Вообще материализм остановился на половине дороги в беспомощном и жалком состоянии, т.к. не дошел до отрадных выводов о вечной и безначальной жизни всего сущего…, оттолкнул от себя всех жаждущих вечности и заставил их искать ее у философов других направлений, где сиял отрадный, хотя и туманный свет нескончаемой жизни.» [180] [л. 14].
Итак, обе крайности налицо. Но есть и серединка, правда не золотая:
«Я видел в своей жизни судьбу, руководство высших сил. С чисто материальным взглядом на вещи мешалось что-то таинственное, вера в какое-то непостижимое, связанное с Христом и первопричиной» [169] [л. 6].