Блеск оправы

Сайкс Корбен

С соседних столов доносились обрывки фраз незначительных и ни к чему не обязывающих разговоров. Нино знал, что выбрал не лучшую тему для обсуждений за ужином, но молчать об этом больше не мог.

Напряжение, повисшее за столом, стало еще ощутимей. Нарк, до этого момента хранивший молчание, отложил вилку в сторону, и Нино понял: они целый день обходили эту тему стороной.

Нино был уверен: Кирр больше не нуждался в жестоких богах Анабкана. Уже более полувека на континенте девяти королей было разрешено свободное вероисповедание. Жертвоприношения в угоду богам могли приносить лишь отдельные, независимые

религиозные общины и только при добровольном согласии будущей жертвы. Нино, конечно, мало верил в то, что фанатики обходились одними религиозными самоубийствами, но, по крайней мере, в жертву они приносили своих детей, а не чужих, как это делал Велибриум.

Шестнадцать лет назад, после смерти седьмого правителя Кирра, дела у государства стали совсем плохи. Наследников у покойного короля не было, и поэтому желающих взойти на престол нашлось немало. В тот год на улицах творился настоящий беспорядок, и драгоценные офицеры Кирра во избежание полного разлада внутри государства приняли сторону младшего брата короля – Бернара. Не сказать, что он являлся достойным претендентом на престол, но был сравнительно лучше остальных кандидатов. Тем более, что наследному государю гораздо проще удержать власть: достаточно было просто не переступать через обычаи предков.

Так, заручившись поддержкой Велибриума, Бернар заполучил желаемое – престол отныне по праву принадлежал ему. В Кирре стали разрешены всевозможные ритуалы задабривания и умилостивления бога Варлоу. А варлоулианство стало одной из официальных религий, что принесло в их государство немало бед.

– Почему Бернар ничего не предпринимает? Не думаю, что Велибриум способен дать нам отпор, – жемчужный офицер внимательно следил за реакцией остальных в надежде, что кто-нибудь поддержит его, но хранители молчали.

– Ты, похоже, никогда не повзрослеешь.

Нино вопросительно взглянул на Эрика и поинтересовался:

– А что такого я сказал? Такое чувство, что это волнует только меня и Тиммета.

На самом деле Нино сомневался, что Тиммету было бы дело до жертвоприношений, если бы в этот раз не пострадали близкие ему люди. Но он все же решил использовать аметистового офицера в качестве союзника. Хоть кто-то же должен быть на его стороне?

– Может, тогда подождем, пока Велибриум и нас затребует для своих ритуалов? – так и не дождавшись от топазового офицера ответа, предложил он.

Жертвоприношения в Велибриуме стали проводить намного чаще по сравнению с прошлым годом. И Нино было интересно, сколько еще все будут закрывать на это глаза.

– Хочешь войны, которую мы сейчас не потянем? Будешь недооценивать Велибриум – даже жемчуг тебя не спасет, – Эрик раздраженно уставился на жемчужного офицера: россыпь топазов на его черном камзоле угрожающе замерцала, показывая, что их хранитель не в духе.

– В отличие от вас, я хоть что-то предлагаю.

Эрик небрежно махнул рукой, советуя Нино замолчать или убраться с поля зрения.

– Как знаешь, – тот отодвинул от себя тарелку и встал из-за стола. Продолжать разговор Нино был не намерен.

Когда дверь трапезной хлопнула чуть громче, чем ей положено, жемчужный офицер остановился. Идти туда, где он, возможно, встретится с сестрами, не хотелось, а вернуться на ужин не позволяла гордость. Нино закрыл глаза и, в попытке обуздать раздражение,

облокотился спиной о холодную дверь, прижав к ней затылок.

– Ему семнадцать, Нарк! Какой он ребенок? – до ушей донесся полный недовольства голос Эрика, который как обычно говорил чуть громче, чем следовало. Нино сжал кулаки.

– Ребенок без детства, возможно, – голос Рана прозвучал отчетливо, будто рубиновый офицер стоял прямо за дверью и точно знал, что он, Нино, еще здесь.

Запаха дыма так и не последовало.

***

Кассандра нервно обернулась. Никого. Хотя в такой темноте едва ли можно что-то различить: то ли возле стены стояли ящики, уложенные друг на друга, то ли это человек, который следил за ней от самого дома. Кассандра поежилась и, потеплее закутавшись в накидку, продолжила красться вдоль каменной стены. Еще немного… Она прибавила шаг и решительно свернула на узкую улочку.

Через пару мгновений перед ней возник знакомый полуразваленный амбар, за которым начинался негласный переход от южной части Кирра к восточной. Кассандра ловко взобралась на неустойчивый каменный помост, тревожно озираясь по сторонам. Теплый ветер, не остывавший даже к глубокой ночи, обдал жаром ее застывшее в напряжении лицо. Она торопливо потерла утомленные глаза и, сощурив их, обвела взглядом каменные развалины – когда-то здесь был мост.

Стараясь не споткнуться, она подошла к крутому склону и взглянула вниз. Перед ней предстали пышные верхушки деревьев, освещенные луной.

Кассандра с детства плохо спала в полнолуние. Ребенком она подолгу ворочалась в постели и в итоге засыпала только под утро. Или и вовсе не ложилась, а дожидалась, пока родители уснут, и выходила на улицу. Сначала, оказавшись во дворе, она подолгу сидела на крыльце и внимательно разглядывала причину своей бессонницы. А позже гуляла по пшеничному полю, скрываясь в море гибких колосьев от старого сторожа.

Он, конечно, был ей другом, но вовсе не одобрял ее полуночные прогулки. И если ему доводилось застигнуть маленькую Кассандру в поле, старик без малейшего угрызения совести выдавал ее с поличным. Поначалу она долго обижалась на него, но, вновь замечая на горизонте маленького, чуть сгорбленного старичка, забывая обо всем, мчалась ему навстречу. Он был хорошим человеком. Добрым и мудрым – каким и полагалось быть старику во всех тех удивительных сказках, которые он ей рассказывал. Множество правдивых легенд Кассандра услышала именно от него, и теперь, повзрослев, сама рассказывала истории своим и соседским детям, которые подолгу засиживались у нее во дворе. Загадочная и удивительная легенда о драгоценных офицерах была одной из ее любимых.

С момента первого появления россыпи рубинов на континенте девяти королей драгоценные камни вызвали у людей немалый интерес. Вокруг кровавых кристаллов ходило немало слухов, споров и обсуждений. Множество религиозных общин трактовали их пришествие как дар богов, остальные же, напротив, пророчили неминуемую гибель всего человечества.

Второй король Кирра Алариус Минэль не побоялся пророчеств и, приказав опустошить месторождение, оставил россыпь рубинов у себя в замке, став единоличным владельцем алых сокровищ. Тогда никто еще не знал, что они обладают магическими способностями.