Blitz. Без компромиссов
Шрифт:
— Ты настоящий герой. Теперь насчет того парня.
— Я заметил, что он вошел в туалет и пробыл там минут десять. Столько времени обычно требуется наркоманам. Ты заходишь, а они тебе уже кивают. Этот тип, когда вышел, очень спешил, но я остановил его, сказал все, что о нем думаю.
— Свою речь можешь опустить, лучше скажи, как он выглядел.
— Крупный, похоже, накачанный, плечи широкие.
— Белый?
— Да, белый.
— Ты его узнаешь, если увидишь снова?
— Нет.
— Уверен?
Теперь
— Я видел, что он сделал с этим беднягой в туалете. Я совершенно точно его не узнаю.
Потом они отпустили Данфи. Он перед уходом спросил:
— А полиция обеспечит мне охрану?
Брант сказал:
— Мы с тебя глаз не спустим.
Портер посмотрел журналисту вслед, и Брант заметил:
— Не того парня утопили.
Они направились в администрацию вокзала и разыскали человека по имени Хоукинс, который заведовал видеокамерами на вокзале. Портер сказал:
— Нам нужны пленки за последний месяц.
Плечи Хоукинса опустились.
— Я бы с радостью помог, но…
Портер, с трудом сдерживаясь, сказал:
— Мы ведем расследование убийства, нам…
Хоукинс вскинул руки вверх:
— Нет никаких пленок.
— Что?
— Камеры не заряжаются уже шесть недель.
— Вы, видимо, шутите, черт бы вас побрал! Почему не заряжаются?
— Бюджет урезали.
— Поверить невозможно, — выдохнул Портер.
Хоукинс попытался улыбнуться:
— Народ не в курсе. Так что камеры все еще оказывают психологическое воздействие.
Портер уже почти достиг точки кипения.
— Это настоящий позор. Человека утопили в сортире, убийца разгуливает по вокзалу, кругом камеры, и не единой фотографии. Если это сдерживающий фактор, то избави вас Бог от поощрительных мер.
Когда они повернулись, чтобы уйти, Хоукинс сказал:
— Я-то не виноват.
Брант взорвался:
— Нет, виноват. И знаешь что? Мы тебя запомним.
— Да будет вам, вы то же самое делаете.
— Что то же самое?
— Обманываете общественность. Люди думают, что полиция всегда на месте, как эти камеры, но на самом деле это чушь собачья.
Они не стали возражать и направились к выходу. Около бара толпились телеоператоры. Данфи солировал, окруженный репортерами.
Брант заметил:
— Похоже, он уже оправился от шока.
— Ага, — кивнул Портер.
— Бармен сказал, что человек, вышедший из туалета, был крупным, атлетического телосложения. Никто на ум не приходит?
— Барри Вайсс? Можно попробовать.
— Что еще у нас есть?
— Ничего.
Но Барри и след простыл: он съехал с квартиры, не оставив адреса.
_
Тут она опустила глаза на
«Не забывай о своих викторианских принципах, — предупредила она, — здесь самая клубничка начинается».
Вынув деньги из конверта, который он забрал у Рэднора, Барри проговорил:
— Мать твою за ногу.
Затем пересчитал деньги дважды, чтобы убедиться, что ему не показалось, и крикнул:
— Только меня здесь и видели!
Он вернулся в свою квартиру, собрал необходимые вещи и огляделся:
— Прощай, дерьмовая дыра.
В конце улицы он остановил такси и сказал водителю:
— Отвези меня в Бейсуотер.
Водитель взглянул на него, заявил:
— Влетит в приличную сумму.
Барри наклонился вперед:
— Когда я сел, я о чем спросил? Сколько стоит доехать до Бейсуотер?
— Нет… но…
— Или я похож на козла, который считает, что Бейсуотер прямо за углом?
— Нет, я только подумал…
— Ты, приятель, должен вести машину. Если бы ты умел думать, нам не пришлось бы вести этот разговор.
Это заставило водителя проглотить язык. Барри уселся на заднем сиденье; когда машина тронулась с места, он подумал: «Черт, вот это жизнь, у меня получается все, за что я ни возьмусь». Он чувствовал себя богом.
Он остановил такси на Уэстборн-Гроув и, расплачиваясь с водителем, сказал:
— Я собирался дать тебе щедрые чаевые, но теперь думаю, что, лишившись их, ты кое-чему научишься.
В любом другом случае таксист обязательно вышел бы из машины и хорошенько взгрел пассажира, но сейчас он видел глаза Барри Вайсса, и ему хотелось только одного — как можно скорее убраться. Недалеко от дороги Барри нашел маленькую гостиницу, где сдавались номера на длительный срок. Барри заплатил вперед за две недели и сказал хозяину:
— Я собираюсь быть здесь счастливым.
_
Когда во время тура по Англии Билл Хейли прибыл морем в Саутгемптон, Тони Калдер с друзьями явились его встречать в самом лучшем своем пижонском прикиде.
— Он сошел с судна и в ту же минуту, как мы его увидели, кто-то крикнул: «Твою мать, да он же старый, он похож на моего дедушку». И мы ушли и отправились домой и никогда больше не слушали его пластинки.