Ближе

Гордон Родерик

Сидя по-турецки за импровизированным столом, доктор Берроуз продолжал что-то царапать в дневнике, одновременно с аппетитом вгрызаясь в манго. Уилл знал, что сейчас задавать вопросы отцу практически бесполезно, поэтому просто сел на край деревянной платформы и стал смотреть на пирамиду, видневшуюся сквозь переплетение ветвей. И сама грандиозная постройка, и окружающая её густая трава сверкали на ярком солнце. Жара была такой сильной, что выпавшая вода почти мгновенно испарялась, превращаясь в лёгкую дымку, которую развеивал ветерок.

— Забавно, здесь ничего

не меняется… — лениво произнёс ещё не до конца проснувшийся и разомлевший от духоты Уилл. — Я имею в виду, тут всегда жарко… всегда одна и та же погода, не считая вот таких штормов… А зимы и остальных времён года вообще не бывает. Как будто природные часы остановились, и тут навеки задержалось лето.

В ответ доктор Берроуз пробормотал нечто невразумительное.

Уилл от нечего делать стал болтать ногами. Это вдруг напомнило походы в Хайфилдский парк, когда он был маленьким. Он качался на качелях и всё пытался раскачаться посильнее… а мама, миссис Берроуз, не помогала — она предпочитала сидеть неподалёку на скамейке и читать свой журнал или загорать… И Уиллу приходилось раскачиваться самому и завидовать детям, которых раскачивали их мамы или папы.

— Интересно, как там мама? — пробормотал Уилл, вспомнив их последнюю встречу в кафе. — Как они с Дрейком справились… Надеюсь, она…

— Заткнись! — Лицо доктора Берроуза сильно побледнело, он бессознательно сжал манго в кулаке, и сок брызнул сквозь пальцы. — Ты что, не можешь жить настоящим?! Неужели ты не способен оценить потрясающие, невероятные возможности, подаренные тебе судьбой? Ты вечно ноешь о прошлом, а это ненормально, особенно для мальчика твоего возраста!

Он размашисто прошагал к стволу, по которому они взбирались и спускались со своей деревянной платформы, и, уже взявшись за него рукой, добавил:

— В этом мире ни у кого из нас нет тени!

После чего полез вниз. Уилл пожал плечами.

— И что это значит? — Он знал, что ответа не дождётся, как знал и то, что задел самую чувствительную струну в душе отца.

Для доктора Берроуза была мучительна любая мысль о его жене, которая бросила его, когда они с Уиллом вернулись в Верхоземье. Однако для Уилла это ничего не значило — он не собирался из-за этого отрекаться от матери, тем более что она открылась для него с новой стороны, и он постоянно о ней думал. То короткое время, которое они провели вместе, помогло ему лучше понять, как на самом деле он её любит.

У него нечасто появлялось свободное время, но Уилл всё же выкраивал минутки и уходил в своё потайное место на берегу небольшого ручья, где просто сидел в тишине или валялся на траве и вспоминал тех своих близких, кого уже успел потерять, — дядюшку Тэма, Сару Джером, Кэла… А ещё думал о маме и молился, чтобы она не попала в руки стигийцев.

О стигийцах он не забывал никогда — на другом берегу ручья были закопаны ампулы с вирусом Доминиона, для большей сохранности упакованные в стеклянный пузырёк из-под лекарств.

Так идиллический ручей стал для него противоречивым местом: на одном его берегу он думал о самом хорошем и светлом, что было в

его жизни, на другом же берегу хранился самый смертоносный из известных вирусов, который стигийцы приготовили для того, чтобы уничтожить жителей Верхоземья…

В отличие от отца, Уилл не хотел забывать прошлое и людей, которые навеки остались в нём. Он считал себя обязанным этим людям жизнью.

Уилл немного поколебался. Он хотел отправиться к своему тайному ручью, но потом всё же решил, что лучше помочь отцу. Не надо его расстраивать, иначе совместная работа превратится в муку и каторгу, они опять поссорятся и каждое слово и действие сына будет встречено отцом в штыки. Поэтому Уилл просто ополоснул лицо водой из пластиковой канистры, поправил кобуру и полез вниз.

Он пересёк луг и уже карабкался на пирамиду, когда до него долетел звук, который заставил встать дыбом волоски у него на затылке. Через мгновение до Уилла дошло — это был звук мотора.

Он изо всех сил прислушался — тишина… Уилл покачал головой. Если что-то и шумело — ехало? летело? — то сейчас оно остановилось. Как бы там ни было, Уилл поспешил к отцу.

Он вскарабкался на одну из граней пирамиды почти до середины и растерянно оглядывался в поисках доктора Берроуза. Наконец, завернув за угол каменного выступа, он увидел отца — тот внимательно изучал те самые круглые движущиеся камни.

Судя по всему, доктор Берроуз уже забыл о своей недавней вспышке ярости:

— А, это ты. Очень хорошо! Я думаю, что…

— Папа! Ты слышал?! — Уилл торопливо указал на небо.

Доктор рассеянно помахал сыну в ответ, приняв его жест за обычное приветствие, и взялся за один из камней, полностью поглощенный только им.

— Я решил применить новый подход…

В этот момент ветер донёс до них ещё один звук, на этот раз намного явственнее. Уилл, по крайней мере, больше не сомневался, но доктор Берроуз был по-прежнему поглощён исключительно камнями.

— О Господи, папа, да оставь ты свои камни! Ты что, не слышишь?

— Не слышу что? — Доктор Берроуз отпустил камень и задумчиво приложил руку к уху.

Впрочем, на этот раз особо напрягать слух не пришлось.

Они увидели вертолёт, летевший так низко, что едва не задевал ветви деревьев. Он держал курс прямо на пирамиду, а вскоре оказался прямо над ней. Маленький торнадо взметнул песок и мелкие камни… Поток воздуха бил им в лица… Отец и сын пригнулись, стараясь удержаться на ногах и не скатиться с пирамиды.

— Кто это?! — прокричал доктор Берроуз, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь вихрь пыли и песка.

Он шагнул вперёд, и Уилл заорал, хватая его за рукав и пытаясь утащить за каменный выступ:

— Нет!!!

— Но кто же это?!

— Просто помолчи!!! — приказал Уилл.

Они торопливо укрылись под каменным навесом. Теперь Уилл не видел вертолёта, но, честно говоря, не имел ни малейшего желания узнавать, кто на нём летел. Никаких сомнений не было — вертолёт был военным. Учитывая рассказ доктора Берроуза об увиденном им «Юнкерсе», хороших новостей ждать не приходилось.