Ближний бой. ЦРУ против СССР

Киркпатрик Лаймен

После многолетнего изучения этой проблемы я пришел к выводу, что следует сохранить существующее положение при том условии, что политические руководители правительства будут прибегать к использованию тайных акций только в крайне серьезной кризисной ситуации и в качестве последней меры перед применением вооруженной силы. Использование тайных акций для осуществления внешней политики может иметь лишь отрицательные последствия даже в случае успеха этих акций. В случае же их провала последствия могут быть катастрофическими. Совет национальной безопасности должен иметь в виду это обстоятельство.

Все это порождает извечный вопрос, касающийся ЦРУ: разумно ли сочетать функции осуществления «акций» и «сбора информации» в руках одной организации? На этот вопрос следует ответить «да» при условии соблюдения соответствующих

требований и достаточном организационном разделении этих двух функций, при условии, что обработка разведывательной информации будет производиться путем, уже описанным нами в пятой главе. Подразделение, занимающееся сбором разведывательной информации или осуществлением акций, не должно производить конечный анализ или окончательное истолкование собранной им информации. В первое время после создания ЦРУ существовали опасения, что ЦРУ, которому поручено заниматься сбором разведывательной информации, не преодолеет соблазна составлять на основании полученной информации анализ обстановки в предвзятом виде, так, чтобы он характеризовал ее работу в благоприятном свете. Но для ЦРУ, где существует полное разделение в деятельности соответствующих подразделений, такой опасности никогда не возникало. Больше того, провал операции в заливе Кочинос отчасти объяснялся тем, что «оперативники», попытавшись подменить собой своих аналитиков, не использовали должным образом подразделения, занимающиеся обработкой разведывательной информации.

Сочетание функций осуществления «сбора разведывательной информации» и «акций» в руках одной организации не только возможно, но и необходимо, так как разделение этих функций могло бы создать серьезнейшие трудности. Такое разделение может породить соперничество или даже вражду между разведывательными службами, как это имело место в немецкой разведке во время второй мировой войны, и привести к опасным последствиям.

Роль, которую ЦРУ играет в области политических акций, привлекла внимание мирового общественного мнения в 1967 году, когда обнаружилось, что оно в течение ряда лет финансировало Национальную ассоциацию студентов с целью обеспечить возможность посылки американских студентов за границу на молодежные фестивали и встречи. Таким путем ЦРУ стремилось воспрепятствовать передаче этой сферы в руки хорошо организованных и квалифицированных коммунистических молодежных лидеров.

В связи с последовавшими разоблачениями существовавшее между значительной частью американского общества и правительством в Вашингтоне недоверие превратилось в пропасть. Либералы были поражены, как они заявляли, извращением роли свободных институтов ради достижения целей правительства. Консерваторы были обеспокоены тем, что государственные средства расходовались на организацию, оказывавшую поддержку молодежным движениям с социалистическими тенденциями в других странах. Пресса усиленно старалась раскрыть другие акции ЦРУ.

В условиях поднявшейся шумихи все они зачастую проходили мимо фактов или извращали их. Финансирование Центральным разведывательным управлением Национальной ассоциации студентов первоначально было санкционировано на высшем правительственном уровне и затем ежегодно контролировалось на этом уровне. Национальная ассоциация студентов была избрана объектом внимания ЦРУ потому, что она казалась для финансирования организацией, наиболее эффективной в деле оказания поддержки некоммунистической молодежи. В качестве канала для передачи денежных средств ЦРУ было избрано потому, что оно могло совершить эту передачу без привлечения к данной акции широкого внимания, без публичных дебатов вокруг вопроса о том, куда пойдут деньги и на что они будут израсходованы.

Наиболее распространенным было мнение о том, что можно было бы найти лучший способ действий. Но в начале 50-х годов, когда Национальная ассоциация студентов получила первые субсидии, лучшего способа действий, по-видимому, не было. Будущее покажет, существует ли такой способ сегодня.

Комиссия, созданная президентом Джонсоном для изучения этой проблемы в составе заместителя государственного секретаря Николаса Катценбаха, министра здравоохранения, просвещения и социального обеспечения Джона Гарднера и директора ЦРУ Ричарда Хелмса, рекомендовала создать правительственный совет для открытого финансирования подобных

программ. Только время и периодический контроль со стороны конгресса покажут, насколько реален этот путь. Объективному наблюдателю должно быть ясно, что наиболее эффективным орудием некоммунистической деятельности сейчас являются либеральные левые круги за границей. Будущее покажет, захочет ли конгресс санкционировать финансирование таких кругов.

В вопросе о финансировании студенческих организаций пессимистический оттенок вызывает тот факт, что в нашем обществе невозможно сохранять что-либо в секрете. Если же оценивать этот случай с реалистических позиций, то можно сделать вывод, что финансирование позволило решить важную задачу, хотя, возможно, оно было чрезмерным по сравнению с той пользой, какую удалось получить от этого.

Мне известно очень мало людей, которые возражали бы против придания ЦРУ функций сбора разведывательной информации. Многие люди просто высказывают сожаление, что вообще этим делом приходится заниматься. Кое-кто из них был буквально потрясен, узнав, что Соединенные Штаты после инцидента с самолетом U-2 в районе Свердловска в Советском Союзе 1 мая 1960 года должны прибегать к столь откровенным и грубым методам сбора разведывательной информации. Но даже эти скептики угомонились после кризиса 1962 года, когда на Кубе были обнаружены ракеты, и начали уважительно относиться к самолету U-2, который сделал ряд снимков, теперь уже рассматривавшихся как составной элемент разведывательной информации, от которой зависело, разразится ядерная война или сохранится мир. Даже такую малопривлекательную область, как шпионаж, американский народ, ожесточенный ежедневными сообщениями прессы о развернутой Советским Союзом и коммунистическим Китаем разведывательной деятельности во всемирном масштабе, стал воспринимать как необходимое зло.

Суммируя все вышеизложенное, можно сказать, что, как и в любой другой важной государственной службе, в самом ЦРУ и вокруг него существуют многообразные трудности и проблемы. Руководители ЦРУ должны управлять этой организацией умело, а политические деятели обращаться с ней осмотрительно. Поскольку мир не отказывается от гонки вооружений, постольку и мы не должны необоснованно ограничивать рамки действий ЦРУ, коль скоро эта организация используется правильно.

Проблема взаимоотношений с прессой — вот то зло, от которого разведка США в наибольшей степени страдала в прошлом и, вероятно, будет страдать в будущем, пока наша страна не станет умудренной в сфере мировой политики. В Соединенных Штатах нет закона об охране государственной тайны, и, учитывая нашу преданность идеалам свободы, такой закон, по-видимому, никогда не будет принят. В связи с этим огромную важность приобретает проблема установления хорошего взаимопонимания между прессой и разведывательными организациями.

С одной стороны, разведывательные организации всегда должны помнить, что одной из свобод, которую они должны надежно охранять, является свобода слова и печати. Они должны понимать, что пресса пишет о разведке, когда имели место несдержанность в высказываниях чиновников разведки и политических деятелей, утечка информации или какой-либо провал разведывательной операции. Провалы в разведке всегда будут иметь место в результате низкого профессионального уровня и ошибок разведчиков или превосходящего мастерства контрразведки другого государства. Фактически, учитывая масштабы деятельности разведывательных служб Соединенных Штатов, последние не так уж часто попадали впросак. В этом можно убедиться, сравнив число провалов разведки США с числом раскрытых ею операций разведок коммунистических стран.

К сожалению, несдержанность в высказываниях чиновников разведки и политических деятелей способствовала и, вероятно, будет не раз еще способствовать привлечению излишнего внимания прессы к разведывательной работе. Пока Вашингтон не наведет в своем «хозяйстве» дисциплину и не пресечет утечку информации в печать, до тех пор будут происходить подобные разоблачения. Джон Маккоун удачно охарактеризовал такое положение, заявив, что, насколько ему известно, «государственный корабль — это единственный корабль, имеющий течь наверху». Учитывая его прекрасное знание государственного аппарата, а также большой опыт работы в качестве строителя и эксплуататора кораблей, он знает, что говорит.