Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)
Шрифт:
– Ну, потерпевшие по-вашему.
– А, понял. А разве латыши…
– А кто они еще? – изумилась Кузьминична. – Ходят по миру, всем про свои исторические травмы рассказывают. Исподнее срамное задирают, гнойники заголяют и стонут: гля, каки у нас раны, ой, каки у нас травмы... Извините, Владимир Владимирович, нельзя нам с опущенцами общаться. Не по понятиям это.
– Хм-м… Ну, а если рассмотреть вариант с эстонцами?
– А те чем от этих отличаются? – спросила Кузьминична.
– Извините, Владимир Владимирович, – не выдержала Петровна, – но все эти ваши предложения – просто сапоги всмятку. Честное слово.
Несколько секунд нахмурившийся Подпутин барабанил пальцами по столу. Затем отпил из стакана шипучей сельтерской воды и улыбнулся.
– Хорошо. Тогда, возможно, вам подойдет вариант номер два. Вы готовы меня выслушать?
– Готовы, – ответила Кузьминична, опять заручившись кивком Петровны.
– Для начала позвольте осведомиться,
– Хорошо относятся, – опять мельком взглянув на подругу, заверила Кузьминична. – Степняки народ серьезный.
– И к степям?
– И к степям. Что делать-то надо?
– А делать надо… Нет, давайте мы лучше позовем нашего специалиста по контртеррористическим операциям, и он вам все объяснит…
Сверху опять опустился экран, на сей раз с изображением бескрайнего степного пространства, и вызванный президентом грузный полковник принялся водить по нему указкой.
– Перед вами зыбучие пески возле Н-ского населенного пункта, – начал он, и старухи внимательно слушали, следя за кончиком полковничьей указки, – в этом направлении вскоре ожидается прорыв армии некого Богурджи, одного из командармов уже известного вам Бастурхана. Это очень опытный и хитрый военачальник, на его счету взятие таких городов как Керчь, Ржевск, Обнинск и еще целого ряда стратегически важных населенных пунктов. – На экране возникло круглое лицо с маленькими глазками-щелками. – Монголы не дураки, к тому же у них имеются хорошие топографические карты, поэтому по пескам они, естественно, не пойдут. Точнее, не пойдут просто так… – Полковник сделал паузу и выразительно посмотрел на старух. – Вам потребуется выступить в роли проводников, Иванов Сусаниных в женском обличье. Здесь придется очень кстати ваше умение управляться с мотоциклами, ведь монгольские войска в первую очередь состоят именно из мобильных бойцов-мотоциклистов, которых вы личным примером и убедите поехать за собой. Конечно, спецслужба армии Богурджи первым делом пробьет все ваши данные, но бояться нечего. Ваша репутация криминальных авторитетов сработает в данном случае в вашу пользу. Даже легенды не потребуется.
– И, конечно, в пользу России, – тихо заметил президент.
– А мы… – Теперь голосом дрогнула Петровна. – Ведь если мы должны будем заманить их в эти пески, то, выходит, мы и сами… – Она не договорила.
– Ничуть. Здесь в дело вступают специальные технологии, – обнадежил подруг полковник, – наши новейшие наработки в сфере применения нелетального химического оружия. Зыбучие пески будут покрыты прочной невидимой пленкой, распыленной с самолетов в виде специальной аэрозоли. Временную прочность пленки будет поддерживать специальный излучатель, который будет заранее установлен на специально возведенной вышке. Вы первыми проедете по этим пескам, за вами потянутся убедившиеся в безопасности передвижения монголы, а когда большая их часть заедет на зыбучие пески, излучатель прекратит свою работу и пленка исчезнет, попросту превратится в ничто, в воздух. Вы к тому времени уже проедете всю пустыню и будете находиться в безопасной зоне. Но для подстраховки для вас под песком будут проложены специальные тропы из досок, расположение которых вы должны будете тщательно изучить и запомнить, так что выберетесь вы в любом случае.
– Мы разведчиков не бросаем, – тихо заметил президент.
– А монголы… – Кузьминична не договорила.
– А монголы будут медленно погружаться в пески и насылать на вас проклятия, – пояснил ведущий специалист по контртеррористическим мероприятиям. – Есть еще вариант с болотом, технически он полностью аналогичен варианту с песками. Все будет зависеть от того, каким путем решит пройти Богурджи.
– Наша разведка работает хорошо, просто монголы еще сами не определились с маршрутом, – тихо заметил президент.
– Ну так как? – спросил полковник.
– Согласная я, – решительно сказала Кузьминична.
– И я тоже, – обреченно выдохнула Петровна.
На сей раз благополучно заключенный договор скрепили сорокаградусным сургучом уже четверо…
Когда все удалились, Подпутин еще некоторое время сидел в задумчивости, негромко барабаня пальцами по столу. Затем сделал едва уловимый знак рукой и сверху под негромкую музыку стало медленно опускаться золотое сиденье со спинкой-полумесяцем…
Через пару дней специальные нарочные доставили Кузьминичне и Петровне скрепленные сургучом пакеты с цифровыми компакт-дисками внутри. На обложке каждого было изображение Владимира Владимировича Подпутина и надпись: «Президент держит слово». При запуске дисков через компьютеры выяснилось, что они полностью идентичны и содержат видеозапись, запечатлевшую группу российских президентов в спортивных костюмах. Насквозь мокрые от пота, пятеро бежали по пересеченной местности, навьюченные тяжелыми даже на вид рюкзаками. Их лица выражали бесконечные уныние и тоску.
При попытке вторичного просмотра оказалось, что
Глава 38. Экс-президент. Монголы
Человек на стуле дожевал последний батон, порылся в рюкзаке и, не найдя больше ничего из съестного, запустил пустым мешком в сторону ставшего лагерем неприятеля. Мотоциклы, расставленные четкими рядами, цветные пятна походных шатров, в которых отдыхали сотники, ряды маленьких палаток, в которых ютились простые воины – все говорило о четкой организации воинства монголов. Там и сям медленными струями взмывал в небо дым от походных полевых кухонь, до чуткого носа изголодавшегося человека-медведя ветерок доносил аппетитный запах баранины. Раздевшиеся до пояса, черные от загара монголы собирались небольшими группками возле разожженных костров, дремали, прислонившись спинами к своим мотоциклам, чистили оружие или просто слонялись по лагерю, перебрасываясь быстрыми гортанными фразами. Так продолжалось уже двое суток и за все это время человек ни на минуту не покинул свой стул. Периодически от лагеря неприятеля отделялся мотоцикл с вооруженным биноклем седоком, который объезжал человека-медведя на безопасном расстоянии. Убедившись, что тот не замышляет ничего представляющего опасность для монголов, разведчик возвращался к своим.
Утром третьего дня в монгольском лагере произошли перемены. Сначала, как обычно, протяжно протрубил рог, сигналящий о подъеме, сонные монголы привычно выстроились в очереди к цистернам с водой, затем, умывшись, приступили к утренней зарядке, кухонные наряды растопили дрова под баками полевых кухонь, как вдруг в обычный распорядок дня стремительно внеслись нотки тревоги. Внезапно опять затрубил рог – тревожно, в непривычной тональности, отчего весь лагерь пришел в движение и стал напоминать готовящийся к дождю муравейник. Монголы быстро тушили только что разведенные костры, сворачивали шатры и палатки, быстро облачались в форму, обрастая походным снаряжением, и вскоре перед взором человека-медведя предстало полностью готовое к любым действиям войско. Обвешанные оружием, боеприпасами, сумками с противогазами, монголы выстроились в четкие ряды и колонны и стояли неподвижно, глядя куда-то внутрь лагеря, в сторону, противоположную местонахождению человека-медведя. Через некоторое время послышался звук четко работающих двигателей, вдалеке обозначилось движение, и по недавно расширенному проходу между рядами техники пронеслась группа из примерно сотни мотоциклистов. Чувствовалось, что это непростые воины – это была элита, отборные, хорошо и дорого одетые, буквально лоснящиеся от сытой жизни бойцы. Их надраенные «Ямахи», в отличие от тяжеловесных, прошедших в тяжелых боях и маршах сотни и сотни километров «Уралов» обычного войска, блестели так, словно только что сошли с заводского конвейера. Прибывшие мотоциклисты заняли стратегически важные точки и заглушили свои четко, подобно часам работающие двигатели. Каждый из вновь прибывших держал в руках готовое к бою легкое стрелковое оружие и, к удивлению человека-медведя, явно контролировал своих же соплеменников, хотя, по идее, основное внимание должно было уделяться ему. Так, в безмолвии и неподвижности, прошло около часа... Потом вновь протрубил рог и опять вдалеке возникло какое-то движение. По широким проездам медленно прокатило около десятка бронированных водометных машин, которые, тоже заняв стратегически важные точки, тоже замерли, грозно поводя из стороны в сторону своими водометными жалами. Опять медленно потянулось время.
Человек-медведь зевнул и, сложив руки на груди, погрузился в дрему, стараясь не обращать внимания на все усиливающееся урчание в животе. Сквозь сон до него периодически доносились звуки очередных маневров техники и людей, но он не открывал глаз, ему было неинтересно. Проснулся он ближе к вечеру, от рева мощного двигателя, который, оказалось, издавала маневрирующая метрах в ста от него грузовая фура. Обычной она выглядела только на первый взгляд – ее грузовой отсек был сделан из золотистого металла, кабина разрисована огнедышащими драконами и физиономиями монгольских воинов в касках, а на боках грузовой части серебром по золоту были нанесены какие-то надписи на монгольском языке, среди которых была одна, выведенная кириллицей: «Владыка всех планет. Бастурхан, Повелитель вселенной».
– Ага, Басурман пожаловал, – проворчал человек-медведь.
Он зевнул, встал, чтобы потянуться, и тут же оказался в центре лучей ярких даже днем прожекторов, и под прицелом всего имеющегося в монгольской армии оружия.
– Назад! Немедленно сесть! – раздался усиленный супермощным динамиком гортанный голос, от которого заложило уши. Метрах в двухстах предупредительным залпом громыхнула короткоствольная пушка, разрывы от зарядов которой взлохматили землю где-то за спиной человека-медведя, и он, проворчав что-то неразборчивое, неохотно опустился на стул.