Блондинка сдавала в багаж…
Шрифт:
— Даже и не знаю, — засомневалась Настя. — Если отравишься, будет, наверное, еще хуже. Смотри, вон собака! Может, сперва ейдать попробовать?
— Думаешь, захочет? У собак здоровые инстинкты, они не пьют.
— Тогда угостим Вовчика, — предложила подруга. — Ежели не заболеет, можно и тебе.
— У Вовчика наверняка развитый иммунитет на спиртное. Ему хоть одеколон, хоть денатурат — все на пользу, а мой организм привередливый. Особенно после того, как сестра стала ездить в Крым. Она каждый раз привозит бутылок по десять, и мы их весь год пьем. Слушай! — вдруг сообразила я. — Возможно, у меня с
— Какой тест?
Я открыла кошелек и вытащила из отделения для карточек небольшой квадратик. Это чудо выдавали всем желающим в Крыму на дегустации вин. В красочную обложку с изображением бутылки вклеено нечто вроде кусочка промокашки. Инструкция гласит: «Нанесите небольшую каплю красного вина на бумагу, подождите 30 секунд и следите за окраской пятна. Наличие красного цвета в пятне говорит о присутствии синтетических красителей, советуем не употреблять это вино».
Я вскрыла приобретенную коробку. Заходящие в автобус с интересом на меня поглядывали. Налив в пластиковый стаканчик немного напитка, я зачерпнула ложечкой каплю и аккуратно перенесла ее на промокашку. В памяти вспыла школьная химия, кажется, это называлось «лабораторная работа». «Раз, два, три», — принялась монотонно отсчитывать Настя. Теперь уже на нас уставились все. Однако мы не обращали внимания, сверля глазами магический инструментарий. Дойдя до тридцати, Настя умолкла. Вино в стаканчике было бордовым, но пятно почему-то оказалось ядовито-зеленое.
— Красного цвета нет? — изучая листочек на просвет, спросила подругу я.
— Разве что для дальтоников, — задумчиво ответила та. — А тебе не кажется, что тут ошибка? Красное было бы куда естественней, а зеленое… откуда? Почему? Ты уверена, что это можно употреблять?
— А почему бы не зеленое? — возразила я, чувствуя возрастающее с каждым мигом желание выпить. — Все-таки зеленый змий… еще в фольклоре часто упоминается зелено вино… наверное, не без причины?
— А, была не была! — неожиданно махнула рукой Настя. — Я тоже выпью. Умирать, так вместе. У нас есть еще стаканчик?
— У меня рационализаторское предложение, — гордо сообщила я. — Что стаканчики, тьфу на них! У нас остались пол-литровые бутылки от воды? Давай сюда.
Я разлила амброзию по двум бутылкам, одну взяла себе, вторую отдала подруге, после чего с чувством исполненного долга подняла голову. Группа как раз собралась, можно было ехать. Вовчик почему-то стоял в проходе. Поймав мой взгляд, он испуганно дернулся и, схватив сумку, выбежал из автобуса. Как только это произошло, мы тронулись.
— Куда это он? — презрев деликатность, спросила я у Мишани.
— Говорит, ему экскурсии не нужны, будет сам гулять, — объяснил тот. — А я считаю — раз оплачено, почему я должен кому-то дарить свои денежки? Не дождутся!
Я отхлебнула из бутылки, потом еще и еще. Сбежавший Вовчик стал казаться мне крайне подозрительным. Впрочем, с Сергея я подозрений тоже не сняла, он продолжал стоять в списке первым. Однако усложнение задачи возвращения короны вдвое ничуть меня не смутило. Я ведь прекрасно знала, что сумею найти пропажу. Мне ли не ограбить каких-то глупых мужиков? Для меня это пустяк, можно не сомневаться! И неважно, что я еще ни разу в жизни не воровала. Значит, мой воровской талант не расходовался по пустякам, а свободно рос и развивался, чтобы в нужный момент проявить себя во всей красе. А за моментом дело не станет!
Минут
На цветочном рынке я силой удержала Настю от покупки четырех особо крупных кактусов в горшках по цене трех, напоминая, что нам еще долго путешествовать и растения могут погибнуть. Все четыре, черт их побери, роскошно цвели! Зато мы отхватили по совершенно ненужному фарфоровому башмаку на память. Мне хотелось разжиться также бриллиантами, благо город был утыкан плакатами с изображением додекаэдра — по словам гида, вовсе не рекламой репетиторства по геометрии, а вывесками ювелиров. Меня как математика додекаэдры манили, но тут уже Настя остановила моей души прекрасные порывы напоминанием, что в условиях финансового кризиса надо выбирать: или бриллианты, или музеи. Музеи победили с разгромным счетом.
Еще нам открылась тайна туалетной дискриминации. Алекс гордо указал на нечто вроде пляжной кабинки для переодевания — загородку, не достающую до земли. Туда заходят мужчины, после чего ты потрясенно лицезреешь ноги и льющуюся в прорези на асфальте струю. Сами понимаете, дамам подобное искусство недоступно. Гид вообще стремился, игнорируя исторический и культурный аспект, ограничиваться такими вот милыми нюансами. Впрочем, меня это только смешило.
Ежели кто забыл — всю дорогу мы с подругой отхлебывали из пол-литровых бутылок.
Экскурсия на кораблике тоже привела нас в восторг. В отличие от родного Петербурга, где из-за высоких гранитных парапетов пейзаж виден с реки довольно плохо, здесь ты плывешь почти на одном уровне с домами, можно сказать заглядывая в окна (которые еще и не занавешены). А на некоторых баржах живут люди — уж не знаю, специально ради туристов или по доброй воле, но живут.
На воде было ветрено. Холод вышиб часть хмеля из моей головы, и до меня вдруг дошло, что я непозволительно расслабилась. Ведь цель моя не в том, чтобы бездумно шляться по Амстердаму! Я собиралась вернуть корону.
— Настя, — тихонько позвала я, — дело есть.
— Какое еще дело? — удивилась она, пытаясь зачерпнуть рукой грязную и наверняка жутко заразную воду (слава богу, с высоты, превращающей эту затею в заведомо безнадежную).
— Сейчас нас всех повезут обедать, правильно? А мы с тобой пообедаем в автобусе. Вот тут-то и надо будет сделать дело, поняла?
— Нам же в автобусе не разрешают… — попыталась откреститься коварная подруга.
— Мы и спрашивать не станем. Сделаем, и все тут. Никого не будет, никто не узнает. Залезем незаметно.