Блудная дочь
Шрифт:
— Ради блага Пита Паркина, который не умеет выполнять обязательства по договорам. Да поможет Бог этой стране! Скажу только одно: я не собираюсь выставлять свою кандидатуру в качестве вашего вице-президента на второй срок.
— Мне жаль это слышать, — сказал президент, сидя в кресле и делая пометку в лежащем перед ним блокноте. — Но я — хоть и с сожалением — соглашаюсь с вашим решением. Впрочем, это не так уж и важно.
— Что вы имеете в виду? — спросила Флорентина.
— Я и не собирался предлагать вам идти со мной на выборы во
— Вы проиграете выборы, если я пойду против вас.
— Нет, Флорентина, проиграем мы оба, а выиграют республиканцы, причём ещё и на выборах в Сенат и в Палату представителей. Это не добавит вам популярности.
— Вы не получите моей поддержки в Чикаго. Ещё ни один кандидат в президенты не выиграл выборы, не победив в Иллинойсе, а жители штата никогда не простят вас!
— А может, простят, — если я заменю одного бывшего сенатора от штата на другого.
Флорентина похолодела.
— Вы не посмеете…
— Если я предложу кандидатуру Ральфа Брукса, то вы сами увидите, что он достаточно популярен. То же самое увидят и жители Иллинойса, когда я заявлю, что вижу в нём своего преемника через пять лет.
Флорентина не сказала больше ни слова и вышла. Наверное, она была единственным человеком, который хлопнул дверью Овального кабинета.
36
В детали своей беседы с Паркиным Флорентина посвятила Эдварда на Кейп-Код, во время партии в гольф. Он признался, что новость не стала для него большим сюрпризом.
— Возможно, он не слишком годится в президенты, но макиавеллизма в нём больше, чем в Джонсоне и Никсоне вместе взятых.
— Нужно было послушаться тебя в Детройте, когда ты предупреждал меня, что это случится.
— Что твой отец говорил про Генри Осборна? Говнюк всегда останется говнюком.
Флорентина достала из сумки мяч, установила его и сильно ударила. К её удивлению, ветер слегка отклонил мяч вправо, и он упал в кусты.
— А направление ветра-то ты неправильно определила, госпожа вице-президент! — заметил Эдвард. — Могу только рассчитывать, что сегодня — мой день, и я сумею выиграть у тебя.
Он послал свой мяч точно в центр фервея, но метров на шесть ближе.
— Положение неважное, Эдвард, но не настолько, — сказала, улыбаясь, Флорентина и пошла выбивать мяч, попав из кустов прямо в лунку.
— Как в старые времена, — отметил Эдвард, готовясь к первому удару на второй лунке, и спросил Флорентину о планах на будущее.
— Паркин прав: я не могу устраивать скандал, который сыграет на руку республиканцам, поэтому я реально смотрю на своё будущее.
— И что это значит?
— Я доработаю оставшиеся четырнадцать месяцев вице-президентом, а затем вернусь в Нью-Йорк в качестве председателя группы «Барон». Думаю, что
— Ну, тогда нас ждут интересные дни, — улыбаясь, сказал Эдвард, заходя вслед за ней на второй грин. Он попытался сосредоточиться на игре, а Флорентина продолжила:
— Также я собираюсь войти в состав совета директоров «Лестера». Ричард всегда хотел, чтобы я познакомилась с работой банка изнутри. Он постоянно напоминал мне, что директора его банков получают больше, чем президент Соединённых Штатов.
— Ну, по этому поводу тебе придётся разговаривать с Уильямом, а не со мной.
— Почему? — спросила Флорентина.
— Потому что с первого января будущего года он становится председателем совета директоров банка «Лестер». Он разбирается в банковском деле лучше, чем когда-нибудь смогу я. Уильям унаследовал от Ричарда внутреннее чутьё в работе с крупными финансами. Я ещё несколько лет останусь просто директором, но уверен, что нельзя было найти более подходящего руководителя для нашего банка.
— А он не слишком молод для такой ответственности?
— Ты была в том же возрасте, когда стала президентом группы «Барон».
— Ну вот, в семье будет хотя бы один президент, — сказала Флорентина и с полуметра не попала в лунку.
— Эта лунка — моя! — заявил Эдвард. — Теперь я знаю, на что ты потратишь часть своего времени, а что ты будешь делать с другой?
— Есть дела, — сказала Флорентина. — С тех пор как умер профессор Ферпоцци, фонду «Ремаген» требуется директор. Я решила возглавить его. Ты знаешь, сколько сейчас на депозите фонда?
— Нет, но один звонок — и я выясню.
— Я сэкономлю тебе деньги на звонок. Двадцать один миллион долларов, что даёт ежегодно почти три миллиона долларов дохода. Эдвард, наступает время учредить первый университет «Ремаген» со стипендиями для детей иммигрантов в первом поколении.
— И не забудь, госпожа вице-президент, про одарённых детей, независимо от их происхождения, — сказал Эдвард, ставя свой мяч на метку.
— Ты с каждым днём всё чаще говоришь как Ричард, — засмеялась Флорентина.
— Хотел бы я и в гольф играть так же, как он, — произнёс Эдвард, наблюдая за мячом, который улетел далеко, но в конце попал в дерево.
Флорентина не обратила внимания на слова Эдварда. Она мощно ударила по мячу, и тот приземлился прямо в центре фервея. Они разошлись в разные стороны и смогли продолжить беседу только на грине: Флорентина стала рассуждать о том, где, по её мнению, надо будет построить новый университет, кто должен стать его президентом и сколько студентов следует принять на обучение в первый год. Закончилось это тем, что Флорентина проиграла третью и четвёртую лунки. Она попыталась сконцентрироваться на игре, но с трудом свела счёт к ничейному только на девятой лунке, после чего сделала неудачный короткий удар по направлению к десятой.