Блудная дочь
Шрифт:
В двенадцать тридцать пять ночи председатель сказал:
— На сегодня, пожалуй, достаточно. Продолжим поимённое голосование завтра в семь вечера.
— А почему не с самого утра? — спросил один из помощников Флорентины.
— Выборы сегодня проводятся так, как диктуют интересы телевидения. А утро — это не прайм-тайм, — объяснила Джанет.
— А разве телевидение определяет, какого кандидата мы выбираем? — спросил помощник.
Измученные сотрудники Флорентины разошлись по комнатам, понимая, что в третьем туре каждый штат может освободить делегатов
Флорентина лишь вздремнула в ту ночь, а в десять минут седьмого вышла в гостиную своих апартаментов. Эдвард всё ещё сидел за распечатками.
— Доброе утро, — сказала она и поцеловала его в лоб.
— Доброе утро. Ты будешь нужна мне. В течение дня нам надо переговорить с делегатами, голосовавшими за Брэдли, и теми, кто до сих пор ещё может колебаться. А тебя я попрошу до пяти пополудни пообщаться по крайней мере с двумястами пятьюдесятью делегатами. Шесть человек дежурят на телефонах, поэтому на линии постоянно будут находиться как минимум два делегата, ожидающих разговора с тобой.
В восемь часов работа закипела. По мере того, как шли часы, у команды крепла уверенность в том, что вечернее голосование даст их кандидату большинство голосов. В десять сорок позвонил Билл Брэдли и сказал, что, если и третий тур не даст результатов, он призовёт делегатов голосовать за Флорентину.
В одиннадцать тридцать Эдвард вновь передал трубку Флорентине.
— Это Пит Паркин. Думаю, что нам необходимо немедленно встретиться. Могу я подъехать к вам?
— Да.
— Я сейчас буду.
— Чего он хочет? — спросил Эдвард, когда Флорентина вернула ему трубку.
— Понятия не имею, но мы скоро узнаем.
Пит Паркин поднялся на грузовом лифте с двумя секретными агентами и главой своего избирательного штаба.
После натужного обмена любезностями — два кандидата не виделись в течение последних шести месяцев, — и непременного кофе их оставили наедине. Они сидели в удобных креслах друг напротив друга. Техасец сразу перешёл к делу.
— Я готов предложить вам сделку, Флорентина.
— Я слушаю.
— Если вы снимете свою кандидатуру, я предложу вам пост вице-президента.
— Должно быть, вы…
— Выслушайте меня, Флорентина! — перебил её Пит Паркин. — Если вы примете моё предложение, я отработаю только один срок и поддержу вашу кандидатуру на пост президента в 1996 году. Вы на пять лет моложе меня, и нет причин, которые помешали бы вам отработать два полных срока.
К такому предложению Флорентина оказалась не готова.
— Если вы не примете моего предложения, то, выиграв сегодня вечером, пост номер два я отдам Ральфу Бруксу, — он уже высказал своё согласие.
— Я позвоню вам сегодня до двух часов, — сказала Флорентина.
Как только Пит Паркин с помощниками ушёл, Флорентина обсудила предложение с Эдвардом и Джанет, которые в один голос сказали, что
— Кто знает, как пойдут дела через четыре года? — отметил Эдвард. — Ведь нам сейчас нужно просто отсутствие результата, а в четвёртом туре голоса сторонников Брэдли принесут нам необходимое большинство.
— Интересно, а Пит Паркин знает об этом? — спросила Джанет.
Флорентина в молчании выслушала других своих консультантов, а потом попросила, чтобы её оставили одну.
Без четверти два она позвонила Питу Паркину и вежливо отклонила предложение, пояснив, что уверена в своей победе сегодня вечером. Он ничего не ответил.
К двум часам в прессу просочилась информация о секретной встрече, и телефоны в апартаментах Флорентины не переставали звонить, поскольку все хотели знать, что случилось. Эдвард попросил Флорентину сконцентрироваться на делегатах и с каждым звонком чувствовал себя всё более уверенным в том, что этот ход Пит Паркин сделал от отчаяния, а не оттого, что был уверен в результатах выборов.
В шесть часов все опять собрались перед телевизором. Зал заседаний постепенно заполнялся. Эдвард дежурил у батареи телефонов, соединявших его с лидерами делегаций, и первые сообщения, поступившие к нему, доказывали его правоту, когда он почувствовал, что за них будут поданы дополнительные голоса.
И как раз в этот момент, когда Флорентина расслабилась и впервые почувствовала уверенность в своих силах, взорвалась бомба. Внезапно на экране возникла заставка «Перерыв на новости» и появился журналист из «Си-би-эс» Дэн Разер. Он заявил, что за пятнадцать минут до начала голосования должен побеседовать с вице-президентом Паркиным о причинах его секретной встречи с сенатором Каин. К своему ужасу, Флорентина увидела, что телевизионная картинка транслировалась на экран зала заседаний съезда. Она вспомнила, что Комитет по регламенту решил показывать на экране всё, что может повлиять на мнение делегатов.
Камера повернулась к журналисту.
— Господин вице-президент, нам стало известно о вашей сегодняшней встрече с сенатором Каин. Можете сообщить, почему вы попросили её о встрече?
— Конечно, Дэн. В первую очередь и в основном я это сделал потому, что заинтересован в сохранении единства Демократической партии и обеспечении её победы над Республиканской.
Флорентина и её сотрудники сидели как загипнотизированные. Она видела, что делегаты в зале ловят каждое слово Паркина.
— Могу я узнать, что произошло на встрече?
— Я спросил сенатора Каин, не согласится ли она стать моим вице-президентом и обеспечить неуязвимость демократической команды.
— И что она ответила на ваше предложение?
— Она сказала, что обдумает его. Так что, как вы сами видите, Дэн, вместе мы надерём уши республиканцам!
— Спросите у него, каков был мой окончательный ответ! — воскликнула Флорентина, но в этих словах было мало толку: камеры уже переключились на ошеломлённых делегатов в зале, приготовившихся к первому голосованию.