Blue Strawberry

Kurosaki Shizuka

Старик закашлялся, глотая проклятья: этот умный выскочка уложил его на лопатки его же доводами. Однако откуда он взял, что Куросаки отправился в мир Пустых? Конечно, было слишком очевидно предположить, что та рыжая девчонка не оставит временного синигами сидеть спокойно в Каракуре, чтобы дожидаться своего главного противника Айзена. Однако… здесь попахивало и иными бунтовщиками.

– Наверняка, Урахара приложил к этому руку. И не удивлюсь, если и Шихоин тоже.

– Да, – бесстрастно посмотрел Бьякуя на командира: он не собирался скрывать ничего, раз уж сам переступил порог этого

зала. Так или иначе, задавшись целью, Кучики всегда упорно достигал ее и в этом даже Ямамото не мог ему помешать. Просто, так было сподручнее.

– И как вы намерены исправлять свою выходку, капитан?

– Разрешите отправиться в Уэко Мундо, чтобы самому…

– Отправиться… – Ворча, передразнил его командир. – Да ты уже давно должен был быть там! – Кучики слегка дернулся плечом, чтобы исчезнуть в сюнпо, но старик прикрикнул: – Стоять!

Он выпустил из рук адскую бабочку и передал приказ:

– Немедленно вызвать ко мне капитанов Зараки, Унохану и Куротсучи вместе со своими лейтенантами. Офицеру 4-го отряда Ханатаро также прибыть в расположение 1-го отряда. – Он перевел взгляд на Кучики и, скрывая обеспокоенность, небрежно кинул: – Самому… Отправляетесь завтра на рассвете целым отрядом и, упаси вас бог, не уберечь для Общества душ Куросаки Ичиго!..

====== XVII. ГНЕВ ННОЙТОРЫ: ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ ЖЕНЩИНЫ ======

– Гетсуга Теншоу!!! – Закричала Ичиго и, разрывая на части воздух, песок и свою нерешительность, метнула Лунный клык в хищно улыбавшегося Ннойтору.

Атака, упрочненная злостью и яростью, на сей раз достигла цели: громадный арранкар с грохотом врезался спиной в скалу, оставляя в ней глубокий след.

– Неплохо… – Промямлил он, наблюдая, как удар реяцу синигами распространяется ожогом по всей его грудной клетке. Шрам приобретал те же очертания, что и отметина на теле Гриммджоу, давая понять Квинте, кто именно победил Джагерджака впервые в его жизни.

Он отряхнулся, вставая обратно на ноги.

– Так-так, значит, это ты – первый человек, кто победил нашего Сексту… Причем, сделав это еще несколько месяцев назад. И теперь… – Ннойтора бросил взгляд в сторону бездыханного Гриммджоу, – победив его снова, почему ты решил оставить его в живых?

– Тебе никогда не понять этого, – хмыкнула Куросаки.

– Отчего же?

– Потому что Гриммджоу сражается, как храбрый лев, а ты – как гиена, нападающая исподтишка.

Ннойтора возмущенно вспыхнул яростным взглядом, но не позволил язвительности соскочить со своего языка. Вспыльчивый нрав хуже вспыльчивой атаки. Он сузил единственный глаз, опасно усмехнулся и дернулся вперед, чтобы осадить слишком самоуверенного сопляка.

Мечи засверкали в воздухе, вновь целуясь со страшным звоном и силой. Орихиме никак не успевала следить за Куросаки, превратившейся снова в пустого, не понимала, получала ли та удары или же, наоборот отражала их. Кто вел, кто проигрывал? Все кружилось в ее глазах, как взвинченный калейдоскоп, молниеносно сменявший картинки, сопровождаясь страшной музыкой из скрежета металла, взрывов серо и струящегося песка.

– Ага! – Раздался крик Ннойторы при виде расходящейся алой полосы на коже Куросаки в вырезе косоде. Серп наконец-то

достиг своей цели, и, столько раз уворачивающаяся, Ичиго пропустила роковой удар.

Тело синигами медленно опустилось на колени, и перед ними тут же осыпалась маска Пустого. Из глаз Ичиго сверкнули слезы – рана оказалась слишком внезапной и от того болезненно-острой.

Гриммджоу вздрогнул, когда Иноуэ вскрикнула:

– Куросаки!!!

Она, в отличие от него, не скованная смертью, бросилась вперед, но путь ей преградила жесткая хватка Теслы – фрасьона Ннойторы. Он схватил девушку за волосы и притянул к себе.

– Только двинешься – убью, – прошептал он вкрадчивым голосом. – Стой и смотри, как сейчас Ннойтора-сама расправится с твоим героем.

Однако к великому удивлению Теслы, его хозяин, скорый на расправу с противником, почему-то медлил. Его лицо непривычно для Ннойторы выражало потрясение и нараставшее раздражение.

– Баба? – Прошептал он, вглядываясь в порвавшееся от удара косоде Куросаки. Прижимая хлеставшую кровью рану на своей груди, она неосторожно открыла свой секрет взору единственного глаза Квинты Эспада. Он недоуменно хлопал веком, пытаясь не то прогнать невольное откровение, не то навести резкость на то, что предстало ему из разрезанных лезвием бинтов синигами.

Орихиме замерла: в отличие от Теслы, она читала причину замешательства Ннойторы, как по открытой книге. «Нет, только не это…» – Прошептала она, сжимаясь от кручины в руках врага. Однако тут ее плен внезапно распахнулся, и она увидела перед собой приземлившееся с грохотом тело Теслы, разрубленного невероятной силой просто пополам.

Иноуэ вскрикнула и обернулась – перед ней стоял единственный человек, способный на такое зверство: Зараки Кенпачи смотрел на нее с кровожадной улыбкой.

– Йо, пушистая! – Замахала тут же ручкой Ячиру, оказавшаяся бессменной спутницей капитана 11-го отряда.

– Ячиру-тян? Кенпачи-сан? Что вы здесь делаете?

– Пришли спасать Ичи. Кенчик не любит делиться своими соперниками, поэтому он и вызвался прийти в Уэко Мундо вместе с Бьякуши, Ре-чан и Маюрином.

– Капитан Кучики, капитан Куротсучи и капитан Унохана здесь?

– Да. И их лейтенанты тоже. Дедуля послал нас помочь временному синигами справиться с арранкарами.

– Ясно, – произнесла растерянно Орихиме. Из-за нее было столько проблем, ведь, если бы она не отправилась в Лас Ночес, капитанам не пришлось бы сюда приходить, а Куросаки – рисковать жизнью.

Тут рыжеволосая спохватилась и бросила свой взгляд туда, где беспомощная Ичиго, сжимая от боли рану на груди, стояла на коленях перед возвышавшимся, как небоскреб, Ннойторой. Она не слышала, что тот говорил синигами, но по лицу арранкара она догадалась, что секрет Куросаки раскрыт и что расплата женоненавистного Квинты не заставит того долго мешкать.

– Кенпачи-сан!.. – Взмолилась Иноуэ, бросая взгляд на капитана, но того уже не было рядом с нею.

– Бабы… Всегда эти мерзкие бабы… – Устало произнес Ннойтора, переводя взгляд с задыхавшейся Куросаки на Нелл, лежавшую без чувств неподалеку. Он взвыл, достигая максимума негодования: – Как же я вас не-на-ви-жу!..