Blue Strawberry
Шрифт:
Куросаки, вновь ослаблено опустившись наземь, улыбнулась: кажется, все закончилось хорошо. Иноуэ спасена, Рукия поправляется, Чад выглядит бодрячком, Абарай и Исида отделались лишь механическими повреждениями. Конечно, о двойной ране в своей груди, хоть и зажившей, но с невыносимо растянуто ноющей болью внутри, ей не хотелось никому говорить. В конце концов, разве это имело значение, когда сердце Ичиго согревалось радостью от созерцания своих здоровых и счастливых друзей.
– Ну, что, готовы к отправлению домой?! – Довольно потер руки Куротсучи Маюри. Его золотистые
Лейтенант аккуратно постучала отца по плечу сзади, заставляя того подскочить от неожиданности.
– Ты когда-нибудь до инфаркта меня доведешь! – Заорал он на нее. – Врубай аппарат и вызывай чертову гарганту Урахары.
Куросаки протянула руку Иноуэ.
– Куросаки-к-кун… – Неловко улыбнулась та в ответ и боязливо сжала ладонь Ичиго.
От последней вновь не ускользнул факт, что поведение Орихиме изменилось. Возможно, причина, действительно, заключалась в ее длительном и мучительном пребывании в плену Лас Ночес, но, скорее всего, этот повзрослевший взгляд Иноуэ, ее новое к ней прикосновение, ее заикавшееся «Куросаки-к-кун» подтверждало подозрение Куросаки – у рыжеволосой девушки появились какие-то свои секреты…
Ичиго вдруг впервые задумалась, что вопреки своей кажущейся легкомысленности, Орихиме на самом деле – одна из немногих, кто умела хранить тайны, как свои, так и чужие. Возможно, это осознание в скором времени и убедит их обоих наконец-то признаться во всем начистоту. В конце концов, если Орихиме и впрямь обо всем догадывалась, то по ее виду можно было с уверенностью сказать – она не испугалась, не возненавидела ее за это, а все поняла и приняла, как только она одна может – по-матерински трогательно и беззаветно.
Рыжие улыбнулись друг другу. Но следующая же секунда после счастливой улыбки… враз переменила все, переворачивая опять вверх дном их жизни…
Неведомо откуда взявшийся и совершенно незнакомый арранкар схватил Иноуэ и исчез с ней в неизвестном направлении. Следом за ним в небе появился Айзен, со своими приспешниками – Ичимару и Тоусеном, которые объявили о своем походе в Каракуру с целью ее уничтожения и начала войны против Общества душ. Бывший капитан 5-го отряда Готея 13 также сообщил, что все присутствующие окажутся навсегда запертыми в Уэко Мундо, поскольку переход через гарганты отныне полностью контролируется его волей. Правителем Лас Ночес на время войны объявлялся Улькиорра, который будет продолжать охранять Иноуэ Орихиме до тех пор, пока она не станет бесполезной для планов Айзена…
Гарганта с предателями захлопнулась и над всеми путниками нависла безмолвная шокирующе бессильная тишина. Растерянные лица капитанов и лейтенантов впервые отображали общее замешательство и обескураженность, отчего все синигами выглядели совершенно неестественно… Мысли каждого уносились далеко, за небосвод, где с минуту на минуту начнется сражение за жизни тысяч людей, за судьбы миллионов душ, за существование мира как такового, а они, запертые здесь, как пауки в банке, вынуждены просто покориться этой безысходности.
«Ну,
– А-й-з-е-н… – Проскрипела сквозь зубы Куросаки, сжимая до хруста свои кулаки.
Все мгновенно обернулись на нее, отмечая устрашающий и обезумевший вид временного синигами. Ичиго совершенно не замечала этого. Все ее естество воспылало ненавистью к одному-единственному человеку, который играл со всем светом, точно с игрушечным домиком.
– Айзен!!! – Закричала она, что есть духу, и запустила совершенно бесполезную Гетсугу Теншоу ввысь.
====== ХХI. БЬЯКУЯ-СПАСИТЕЛЬ: ЛАСТОЧКА НАД ЗЕМЛЕЙ ======
Все повторялось вновь и вновь. Бесконечное дежавю без надежд и воспоминаний.
Куросаки отправлялась снова в битву, и снова не прекращавшийся запах крови щекотал ее ноздри, предвкушение яростного боя и молниеносного бега горячили мышцы задолго до встречи со своим противником. Сердце выпрыгивало из груди под вспышками ненависти и ярости, разрывавших внутри все органы, которые собираясь вновь и вновь обратно, оставляли отчаянные раны. Орихиме не было, чтобы залечить их, хотя даже ее чудодейственным способностям иногда было не под силу залечить обреченную душу.
Временная синигами летела безмолвно, устремляясь бесстрашно вперед и только вперед. Она не оглядывалась по сторонам – знала: ее верные друзья следуют за нею. Всеми вновь двигало желание спасти Орихиме, но их мучило то же нестерпимое обстоятельство, что преодолев до этого весь путь, они начинали его заново. Вероломству Айзена не было предела, как и его изобретательности – теперь уже все поняли, хоть и достаточно поздно: Иноуэ Орихиме требовалась ему, как приманка для Ичиго, как отвлекающий маневр для всех остальных синигами. Бедная девочка стала лишь пешкой в его удачно разыгранной партии, и теперь никто не мог позволить ей умереть. Слова Айзена о том, что ее жизнь представляет непродолжительный интерес, подорвали мир Куросаки и она, без раздумий, мгновенно рванула за Иноуэ обратно, во дворец короля Лас Ночес.
Проклятое место, показавшееся вдали, заметно притягивало Ичиго сильнее. Орихиме ждала ее, ждала их, пока еще минуты ее жизни могли отбивать счет, пока влажные глаза могли вглядываться в горизонт, пока еще бьющееся сердце в груди могло верить в свое спасение и в удачу Куросаки.
Неприятное чувство ощутимой пустоты пролилось меж ключицами. Предчувствие Куросаки выдавало образ еще одного обитателя темницы в Лас Ночес, еще одного участника этих событий, с нерушимой решительностью ожидавшего ее прибытия там.
Улькиорра.
Чудовище, напрочь лишенное каких-либо чувств, эмоций и принципов. Хладнокровный, подлый, непредсказуемый зеленоглазый демон. Монстр, оставивший одинаковую пустоту в душе Иноуэ и в ее собственной душе, навсегда изменив их представление о смерти…
– Куросаки! – Окликнул Ренджи ее в полете и показал пальцем на целое полчище арранкаров, собравшихся на охрану центральных врат дворца. Без сомнений здесь, в своей резиденции, Айзен и отвел место для нового заключения Орихиме, а значит, там же находился и ее извечный страж.