Blue Strawberry
Шрифт:
– Э-м-м-м, ну, я… – Сердце Ичиго дрогнуло на слове «парень»: до сих пор непривычно было так называть Гриммджоу, даже еще более непривычно, чем то, что Рангику и Орихиме знали об этом… Арранкар и без обличительной правды Куросаки, успел наследить в жизни этих двоих, но, в принципе, она не была против. Более того, Джагерджак стал эдаким объединительным фактором, даже стимулом, для Ичиго, пожелавшей наконец измениться внешне, и для ее подруг, вознамерившихся заставить Куросаки вспомнить в себе девушку…
Временная синигами осмотрела себя в зеркале краешком глаза, пока Рангику и Иноуэ спорили об очередном подходящем для нее платье. Определенно, смена образа пошла
– Вот это подойдет, да, Куросаки-тян? – Спросила Орихиме и кивнула на приложенное к ней Рангику белоснежное платье без бретелек.
«Боже мой, какая прелесть…» – Едва не взвизгнула от восторга умилившаяся Ичиго: ажурное струящееся платье выглядело на ней совершенно мило и так… невинно, напрочь сдирая с нее образ бесстрашного всесильного воина, чего она так тайно желала.
– Будешь, как невеста, завтра, – по-матерински промурлыкала Рангику, заставляя Куросаки слегка покраснеть: «Скажешь тоже… Гриммджоу-парень – это еще куда не шло, но Гриммджоу-жених – это просто нереально представить».
– Так, последний бутик, и идем есть мороженое! – Скомандовала Мацумото после самой удачной их покупки и, борясь с грудой бумажных пакетов в своих забитых руках, толкнула плечом стеклянную дверь.
«Не женщина, а скала», – подумала Ичиго, в который раз подмечая в Рангику схожую особенность совмещать в себе женское и мужское начало. Такая капризная и своенравная, но с твердым характером и силой воли… Ей с легкостью удавалось везде и во всем постоять за себя, даже перед своей болью и грустью. Охваченная суетливыми заботами и любимым занятием, ее взгляд все равно не мог скрыть растерянности и отрешенности, появившейся в сильной и беззаботной прежде Мацумото после смерти капитана Ичимару. Что чувствовала она? Как боролась с этим невыносимым чувством потери? Как умудрялась выглядеть, как прежде, превозмогая свою боль, память, печаль и утрату… Несмотря на то, что ее поведение выглядело весьма странным, даже скрытным, эта женщина не вызывала жалости, она могла вызывать только восхищение у Ичиго, которая и сама однажды побывала в роли ходячего зомби, думая, что навсегда потеряла дорогого ее сердцу человека…
– Эй, цыплятки мои, чего застыли? – Просунула голову из бутика Мацумото.
Куросаки очнулась и рванула к ней, но тут заметила остолбеневшую Иноуэ, пялившуюся на витрину в состоянии легкого шока.
– Эй, Иноуэ, что с тобой? – Она проследила взгляд той на вывеску магазина и тут же залилась краской, как и ее одноклассница: «КЛУБНИЧКА: Бутик эротического белья». «Р-р-рангику! Я тебя убью!» – Прорычала Ичиго, но сильные руки лейтенанта уже запихивали застенчивых маленьких девочек внутрь.
– Чего смутилась, Ичиго-тян? – Усмехнулась блондинка. – Не хочешь порадовать немного своего Гримма?.. – Она ворохом высыпала на руки Куросаки гору кружевного и шелкового белья, тонкого,
– Упаси тебя бог, Рангику-сан, называть его так в глаза: он считает это кошачьей кличкой.
– Ну, так он и есть котяра – большой, сильный, ненасытный, сексуальный… Угадала?
– Я надеюсь, мы не станем обсуждать это? – Куросаки бросила осторожный взгляд на отрешенную Орихиме, которая с трудом прикидывала, как одевается одна из приглянувшихся ей вещей. Она приложила задумчиво пальчик ко рту и от этого выглядела еще забавнее и невиннее, чем есть на самом деле…
«Бедняжка», – подумала Куросаки, вспоминая, как одной своей ложью лишила Иноуэ ее самого любимого человека, а одним махом своего пустого – уничтожила второго…
– Ксо! Рангику, как это все застегивается? – Уже в кабинке примерочной ругалась Ичиго: похоже, не только Орихиме была профаном в эротическом искусстве обольщения.
Блондинка с шумом распахнула шторки:
– Ну, ты даешь, Ичиго, так отстать от…
– Завались, Мацумото – Раздраженно взглянула на нее Куросаки: – Я даже лифчик еще не носила, когда стала играть в маскарад с «переодеванием». Откуда я знаю, как это все… дотянуться, зацепить. А это… – Она непонимающе растянула пояс для чулков – судя по ее виду, совершенно непонятное приспособление. – И вообще, зачем мне все это? Я же плоская, как доска...
Лейтенант усмехнулась и критично окинула худосочную фигуру Ичиго:
– Ну, до меня с Орихиме, тебе, конечно, далековато, но не прибедняйся – у тебя есть, чем вдохновить своего котика.
Щеки Куросаки вновь вспыхнули: мысли о Гриммджоу – единственное, что могло заставить ее еще находиться здесь и выслушивать недвусмысленные намеки Рангику, да и вообще выносить все эти сегодняшние пытки: каблуки, утюжки для волос, проколотые уши, коррекция бровей, ногтей и, наконец, восковая эпиляция… «Бррр», – Ичиго вздрогнула.
Блондинка вышла на минуту, позволяя Ичиго рассмотреть результат сегодняшних страданий, упакованный в «подарочное» белье. А что? Изящное, гибкое, подкаченное и, действительно, женственное тело… То ли эффект Завершенной Гетсуги Теншоу не обратился в полную силу, то ли гормоны-таки взяли верх и стали стремительно догонять пропущенное формирование девичьей фигуры. А, может, Гриммджоу был прав – она так долго прятала себя за свободными мешковатыми для нее футболками и рубахами, что просто отвыкла подчеркивать свою истинную красоту в нужных местах. Она улыбнулась своему отражению, выглядевшему теперь совершенно не хмурым и угрюмым, а светлым и радостным. Легкий, но расставляющий правильные акценты на длинные ресницы и клубничные губы, макияж был к месту. А если вот так – заправить выпрямленные удлинившиеся пряди за уши с поблескивающими сережками – вообще смотрится мило… Как настоящая девушка.
– Вот… – В отражении снова показалась Рангику, уже и сама в черном кружевном пеньюаре. – Думаю, это он тоже оценит, – Мацумото приложила к шее Куросаки вешалку с коротенькой голубой шелковой комбинацией. – Наверняка, твой котяра не равнодушен к этому цвету, – улыбнулась она и подмигнула игриво. «А то!» – Завороженно провела Куросаки ладонью по мягким приятным на ощупь складкам. Она и сама, похоже, давно влюбилась в этот жизнеутверждающий цвет.
За шторкой примерочной раздался телефонный звонок и торопливый ответ Орихиме. «Правда? Хорошо. Тогда я выбегаю…» Встревоженные серые глаза виновато ворвались во временное уединение Рангику и Куросаки.