Блуждающий Трактир
Шрифт:
Для меня это просто невероятно, но в то же время странно. Почему для [Паладина] так важно двигаться бесшумно, а точнее, грациозно? Это потому, что класс отталкивается от первоначальной идеи о том, что паладины были членами двора Карла Великого и считаются достойными персонами? Или это более широкое понятие, исходящее из того, что паладины должны быть поборниками справедливости, уважаемыми персонажами в глазах многих?
Возможно, существует ещё один набор правил, о которых я не знаю. Я знаю только, что Дюрен…
Сквиии.
Я
— О, отлично. Хладокрыл проснулась.
И действительно, шумная орлёнок проснулась, и, обнаружив, что мы с Дюрен не спим, настойчиво, нет, сердито потребовала, чтобы мы дали ей завтрак. Я хмуро нашёл миску с полузамороженной едой на кухонном столе и пихнул её птице.
— Ешь, живность неблагодарная. И хватит жаловаться… я сам ещё даже не завтракал!
К счастью, Хладокрыл так и сделала. Она стала больше, чем была три дня назад, и теперь может сама клевать еду. Я даже чувствовал, что у неё появилось несколько перьев, хотя я был слишком занят деревней, чтобы ухаживать за ней так часто, как мне хотелось бы.
Кстати говоря…
Пока Дюрен клала масло на сковороду, а я с удовольствием слушал, как оно шипит, я открыл дверь и вышел к Гамелю. Я знал этого юношу… он ходил по пятам за нами с Дюрен со дня схода лавины. И я даже мог мысленно его «видеть»: он поставил лагерь прямо на границе, где заканчивался домик Дюрен.
— Император Лейкен, сэр! — слышу я его взволнованный голос, когда пробираюсь сквозь снег.
Я гримасничаю и останавливаюсь, не подходя к нему слишком близко.
— Я же говорил, просто мистер Лейкен достаточно.
Честно говоря, я бы предпочел обойтись даже без этого. Но жители деревни настаивали на том, чтобы называть меня как-то иначе. И это гораздо лучше, чем «Император».
— Прошу прощения, мистер Лейкен.
Он звучит виновато. Я вздыхаю.
— Не бери в голову. Мы с Дюрен собирались позавтракать. Могу я пригласить тебя в дом?
— Я не могу этого сделать!
В его голосе звучал ужас. Я снова вздохнул, но я знал, что Гамель так и ответит.
— Ты уверен?
— Да, сэр. У меня тут есть каша и даже копчёный бекон, сэр. Пир!
— Ну, в таком случае, мы скоро выйдем. Если тебе станет холодно, дверь открыта.
— Мне не будет холодно. Я буду ждать, сэр!
Я покачал головой, идя обратно в коттедж. И как до этого дошло?
Я немного приободрился, когда открыл дверь и почувствовал запах готовящегося мяса. Дюрен ковыряется в кастрюле, и я знаю, что там лежат толстые куски ветчины, которые только и ждут, когда их съедят.
— Пахнет вкусно.
— Ага, правда?
Дюрен звучит так же возбуждённо, как и я, когда перекладывает сочные ломтики на тарелку. Мы с ней едим за столом, пока я игнорирую щебетание Хладокрыл, когда она пытается заставить меня поделится с ней.
— Ты отвратительна, ты это знаешь?
— Я?
— Не
— Не знаю, Лейкен, она выглядит голодной. Она становится только больше… что если мы дадим ей немного?
— Может быть, позже. Есть такая вещь, как перекармливание, Дюрен.
— Ох, точно.
— …ты можешь скормить ей вот этот кусочек.
— Хорошо!
Я улыбаюсь про себя, наблюдая, как Хладокрыл вскрикивает от восторга, а потом просит ещё. Кто бы мог подумать, что птица может умолять? Но потом моя улыбка немного меркнет, когда я откусываю свой кусочек жареной ветчины. Да, это вкусно. Но сам факт того, что мы с Дюрен едим ветчину на завтрак, вызывает беспокойство.
Мы едим мясо. И в моём мире это может быть и было бы нормально, но в мире Дюрен, или, по крайней мере, в её деревне, это роскошь. И это происходит потому, что все животные в Риверфарме мертвы.
Все они были погребены под лавиной, и, в отличие от людей, мы не успели добраться до них вовремя. Куры, свиньи, коровы… даже если не принимать во внимание погибших людей, то это само по себе катастрофа. Эти животные – то, от чего зависит пропитание и заработок Риверфарма, и все они погибли одновременно.
Единственным маленьким облегчением было то, что, по крайней мере, их тела заморожены. Это значит, что жители деревни, Дюрен и я можем есть животных по одному и, таким образом, растянуть наши запасы продовольствия. Но всё же. Это искалечило бы любую деревню и сделало бы зиму намного труднее для выживания и в лучшие времена.
А после схода лавины Риверфарм точно переживает не лучшие времена. Вот почему, несмотря на большой и вкусный обед, мы с Дюрен покинули домик в ближайшие пятнадцать минут и направились с Гамелем к Риверфарму.
— Господин Лейкен!
— Император Лейкен!
— Император!
— Сир!
Бесчисленные голоса приветствуют меня, когда я вхожу в деревню. Я улыбаюсь, машу рукой и приветствую людей по имени. Я уже привык к вниманию, по крайней мере, настолько, что не тормозил и добрался до центра деревни без задержек. Когда я оказался там, то сразу же окинул деревню своим [Императорским] чувством.
Посмотрим. Что изменилось со вчерашнего дня? Раскопано несколько новых домов – хорошо. Сегодня ничего не рухнуло, что радует. Мёртвые животные…
…Всё ещё заморожены в земле. Но один из них выглядит… погрызенным? Я хмурюсь.
— Мистер Прост?
С помощью моих чувств я мог сказать, что человек подпрыгнул, когда я обратился прямо к нему среди толпы. Люди всё ещё не могли поверить, что я мог ощущать вещи, не видя их. Но он поспешит вперёд, когда я позвал его.
— Да, мистер Лейкен?
— Одна из мёртвых коров – та, что сразу за коровником – выглядит так, будто её частично съели. Тело нашли животные?
— Я не знаю. Я немедленно попрошу кого-нибудь проверить!