Блюститель сказочного порядка
Шрифт:
– Разве же это медведи? Это оборотни! – обманули, вот честно говорю.
– Ой, я не знаю, про каких медведей ты читала, а наши всегда такими были! Кощей развлекается. Эти женихи к Василисе Прекрасной прут из всех щелей. Вот он неугодных и отваживает. Мог бы в камень превратить, но нет. Он же у нас с выдумкой.
– А Василиса сбежать не пытается?
– А чего ей бегать-то?
Божена Тихомировна так искренне изумилась, что я, осторожно подбирая слова, уточнила:
– Ну как же? Он же похитил ее… и пленил…
– Кощей? Василису? – развеселилась она. –
Я честно пыталась уложить услышанное в голове. Не получилось. Да и как в этом разобраться, если мне в детстве читали совсем другие сказки. Как в этом вообще можно навести порядок, коли я их «правды» не знаю.
– Домой хочу, – честно призналась я. – Сложно тут у вас. Мне в этом ни в жизнь не разобраться. Тут кто-то умнее нужен.
– Ой ли?! – Бежка замаха руками и принялась убирать миски со стола. – Груня тоже сперва путалась. И дел наворотила не меньше. А потом обвыклась да порядок навела. И ты справишься.
Слова донеслись точно через вату. Собственная глупость и беспомощность угнетала без меры. А в таком состоянии достучаться до меня никому не удавалось.
– Домой хочу, – повторила я. – Зеркало покажи.
– Зачем? – страж прекратила участливо улыбаться и смерила холодным взглядом.
И с чего это я взяла, что она милая и дружелюбная. Сущая ведь Баба-яга!
– Назад пойду, – произнесла я медленно и четко, тщательно контролируя каждое слово. – Скажешь Фоме Лукичу, не справилась я. И извинишься за меня.
– Извинишься, – эхом повторила она и вгляделась в меня внимательнее. – А что он про зеркало-то сказал?
– Сказал, что вернуться смогу в любой миг. Ключ для этого дал.
– А-а-а, – сочувствующие нотки вновь вернулись в ее голос. И весь облик стал такой задушевный, задушевный. Ох не нравится мне это. – Так это раньше так можно было. Зеркала срабатывали точно без ошибок. Нынче зеркала у нас за вроде леса. То повезет, то сгинет полдеревни. Ему даже ко мне тебя отправлять не следовало. Да испугался, что заблудишься. Ты же у нас впервые. Вот и рискнул.
– А что могло случиться? – где-то в животе проснулся противный червячок, что грыз изнутри, даря беспокойство. Сколько я не пыталась раньше от него избавиться – ни разу не вышло. А недавняя «резиновая» труба, ведущая из зеркала, намекала, что страж не врет.
– В зеркале бы жить осталась. Стала бы жительницей Фантонии, а не Сказании. Зеркальной жительницей.
– Так я, вовсе не вернусь? – перспектива пугала до сухости во рту и тремора рук. Я люблю приключения, но не до такой же степени. Одно дело, гулять туда-сюда, другое – тут жить.
– Ну-ну-ну, не надо трагедии, – Бежка присела рядом на лавку и обняла меня за плечи. – Ты вот сама подумай, что бы ты на месте Фомы сделала? Наш мир гибнет и стремительно. Неужели ты не попыталась бы спасти. Отыграть назад?
Фома Лукич предстал в новом свете и не самом красивом. Резон в ее словах был, но меня велеречивые фразы давно не волновали. Своя рубашка определенно ближе к телу.
– Так
– Как только Фантония и Сказания вновь приобретут стабильность, зеркала заработают, как и раньше. Груня-то частенько туда-сюда шастала. На выходные заглядывала. А возвращалась когда захочет. Это сейчас у нас дороги меняются, а вместе с ними и все остальное. А раньше спокойненько было.
Если честно я впервые поняла, что чувствует компьютер, столкнувшийся со слишком сложной и объемной для него задачей. Казалось, я слышу, как поскрипывает и потрескивает мозг, пытаясь найти мгновенный выход. Но главное, что он вообще есть.
– А как вернуть стабильность?
– Наконец-то правильный вопрос?! – Бежка подскочила с лавки. – Вечно Фома все самое сложное мне оставляет. И о главном умалчивает. Леший, что с него взять… – она озорно подмигнула, наклонилась ко мне и шепнула: – А знаешь что. Давай-ка этот разговор до завтра отложим. Отдохнешь, успокоишься, тогда и обсудим. Иначе, ты прямо на лавке заснешь. Один день нас уже не спасет. А тебе надо обвыкнуться и присмотреться. Чтобы большей беды не учинить.
Я вяло кивнула, признавая ее правоту. Потрясения вымотали куда сильнее дороги. Глаза закрывались совершенно самостоятельно. Несмотря на желание узнать все здесь и сейчас, сомневаюсь, что запомню хоть слово. А узнать предстоит многое…
***
Утро вечера мудренее не стало. То ли слишком плотный завтрак, то ли непривычно чистый воздух навевали сонливость и объяснения я слушала вполуха. Услышанное плавно перемешивалась со вчерашней информацией и превращалось в шум, монотонный и однообразный. Примерно так гудят высоковольтные провода. Вроде слышно и разобрать ничего невозможно.
– Да ты не слушаешь совсем, – Бежка стукнула деревянной ложкой точно у меня перед носом, отчего я отпрянула и встряхнула головой.
– Слушаю, – неискренне запротестовала я. – Просто нового слишком много. Я запуталась и, как и раньше, не представляю чем могу помочь. Почему я? Я даже колдовать не умею. Волшебных сил нету. То ли дело ты или Фома Лукич.
– Как это нету? – она даже перестала носиться перед мной и уселась на лавку. – В тебе есть самая главная сила. Ты умеешь изменять области Фантомии. Сказки послушаются тебя. А это как раз то, чего не умеем мы. Я могу наколдовать птичку, но заставить сказку вернуться в прежнее русло – не в силах. На это способны только блюстители.
– Тут видишь какое дело, – я возила чайной ложечкой по блюдцу, подбирая правильные слова. – Сказок очень много. Я даже примерно не представляю точное их число. Не все из них знаю. Как я могу «вылечить» все сказки? Да моей жизни на это не хватит. А Сказания исчезнет и того раньше.
Бежка умолкла, разглядывая меня непонятным взглядом. Неужто они раньше об этом не догадывались? Или все дело в продолжительности жизни? То, что в Сказании время течет иначе, я уже поняла. Опасалась лишь того, что выйду из зеркала, а на Земле минуло лет триста одним махом. Или того больше. Да если и всего пятьдесят – мне хватит, чтоб хлопнуться в обморок.