Боевая птица

Кейс Сия

И он надеялся, что в ближайшем будущем не доведется.

Эралайн упала на грубо сколоченный из полусгнивших досок пол, стиснув зубы от боли в ушибленных локтях и ожидая еще большей от Тарварры. Вскоре твердый нос ботинка ударил ее по ребрам, и из глаз девочки градом посыпались слезы. Она попыталась сжаться, чтобы хоть как-то защитить себя, но рука Тарварры рывком подняла ее на ноги.

— Дерись, никчемная дрянь! — Заглядывая Эралайн прямо в глаза, прокричала девушка.

Она сунула в безвольную руку девочки рукоять меча. Эралайн заглянула Тарварре в

глаза, пытаясь найти в них хоть капельку нежности и сочувствия, которая должна быть в ее сердце. Наверное.

В книгах, что Эралайн читала по ночам, старшие сестры были не такими. Они были добрыми и любящими, всегда защищая младших от всего на свете. Тарварре следовало бы быть другой, но она была такой, как все Многоликие. Жестокой, самоуверенной и безжалостной.

И почему про их клан перестали вспоминать обычные люди?

— Бери меч! — Закричала Тарварра, отвесив сестре пощечину.

Слезы с новой силой хлынули из глаз Эралайн, пальцы отказывались ей подчиняться и сжимать рукоять, словно принадлежали другому человеку. Меч со звоном упал на пол, и девочка всхлипнула от страха. Она не могла больше.

— Никчемность! — Заверещала Тарварра. — Я все расскажу отцу: он тебя высечет. Соскучилась по боли?

— Нет, Тарварра… — Прошептала Эралайн, борясь со слезами, подступающими к горлу. — Не надо…пожалуйста.

Девочка опустилась на колени перед сестрой, Тарварра усмехнулась, глядя на нее свысока. Глаза девушки хищно сверкнули, и она отвесила Эралайн очередную пощечину. Девочка прижала руку к ушибленной щеке, из носа у нее потекла кровь, капая на разорванную рубашку из грубой мешковины.

Тарварра опустилась на корточки, чтобы смотреть сестре прямо в глаза. Ее темные волосы выбились из хвоста, собранного на затылке, обрамляя лицо густыми длинными прядями. Глаза, губы, брови не выражали ничего, кроме каменного безразличия, хотя Эралайн знала, что сестра ни к чему не относилась равнодушно.

— Нет, Эралайн. Я все ему расскажу. Я не позволю тебе вырасти слабачкой. — Прошептала Тарварра вкрадчивым голосом. Эралайн показалось, что этот голос был похож на змеиное шипение.

— Я не слабачка. — Ответила она, заглядывая в темно-серые глаза сестры.

— Не льсти себе. — Рявкнула Тарварра, вставая.

В этот момент с улицы донеслись крики. Эралайн попыталась разглядеть происходящее через щели в стенах старого сарая, в то время как Тарварра, подметая пол подолом длинного платья, вышла на улицу.

Едва за девушкой захлопнулась дверь, Эралайн позволила себе встать с колен. Девочка отряхнула свою одежду от грязи и пыли, стерла с лица слезы тыльной стороной ладони и подошла к стене. В щель дул осенний ветер, уже становившийся по-настоящему холодным, пасмурное небо было готово наказать мир дождем. Эралайн решила пока не выходить из сарая, чтобы сестра не заставила ее мокнуть под холодным ливнем.

Всадник, приехавший в деревню, казался грязным и уставшим — он ехал без остановок несколько дней. Он ловко спрыгнул с коня и сразу же отдал животное подоспевшему конюху. Тарварра подошла к нему. Не успела она

ничего спросить, как мужчина произнес:

— Это срочно. Мне нужно к вождю.

Большими шагами он пошел в сторону самого большого и высокого из домов, разгоняя прохожих на своем пути. Эралайн видела, как он накричал на детей, что играли у него на дороге.

— Да что случилось-то!? — Не выдержала Тарварра, спешащая за ним.

— Король мертв. — Даже не обернувшись, бросил ей мужчина. — Его убила девушка. Данга. Теперь она королева Лоури.

На мгновение Тарварра оцепенела. Эралайн знала, какие мысли витали в ее голове. Девушка озадаченно посмотрела в сторону гонца, и снова побежала за ним. Мужчина уже заходил в дом вождя, открывая толстую дубовую дверь, настолько тяжелую, что Эралайн до сих пор не могла открыть ее без посторонней помощи. Вскоре и сестра скрылась за этой дверью.

Прижавшись к самой крепкой и добротно сколоченной стене сарая, Эралайн точила свой старый кинжал, пытаясь сосредоточиться на скрежете камня по металлу. Получалось у нее все же плоховато — мысли витали вокруг Тарварры и отца, вокруг столичных вестей, принесенных гонцом. И все эти гнетущие думы были приправлены первобытным, животным страхом.

Лучи тусклого света, пробиваясь словно слабые ростки сквозь каменную брусчатку, полосами сквозили из щелей между досками, извиваясь на стенах сарая. Эралайн разглядывала их, пытаясь разгадать эти тайные узоры, будто они были посланием для нее.

Погрузившись в свои мысли, девочка даже не услышала, что кто-то подошел к сараю. Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге оказался парень. Эралайн не могла вспомнить его имени, как бы не старалась.

— Вождь зовет вас. — Сказал он, опершись на дверной косяк.

Эралайн дернулась, словно от удара, прежде чем встала с пола. Она бы многое отдала, лишь бы не идти сейчас к отцу, но ничего не могла изменить. Девочка нехотя оставила кинжал и пошла вслед за посыльным.

Поведение жителей деревни не вызывало никаких подозрений. Взрослые неслись куда-то по своим делам, не замечая прохожих, дети играли, погрузившись в какой-то другой, понятный только им мир — они еще не знали никаких вестей.

Эралайн с грустью взглянула на детей. Они были ненамного старше ее — каких-то пару лет, но девочка уже и забыла, когда в последний раз держала в руках не оружие, а куклу. Сестра каждый день, с упрямством осла вдалбливала в нее, что Эралайн не просто девочка. Она нечто больше. Не только для Многоликих, но и для всего Лоури.

Эралайн не хотела верить ей. И все же ей приходилось.

Посыльный молча открыл дверь перед самым носом Эралайн, пропуская ее внутрь. Хоть этот дом и был для девочки родным, она ненавидела его всем сердцем.

Шаркая ногами, она шла вслед за посыльным в зал советов. Из открытой двери самого большого помещения в доме помещения лился свет факелов. Тени маячили в нем, словно бумажные картинки, чьи-то шаги ритмом отдавались по дому. Это действовало на нервы, как и те тихие голоса, что доносились до ушей Эралайн.