Боевые потери
Шрифт:
– Не, я домой, не стоит её провоцировать. Ну, я пошёл.
– Ага, ну давай, до скорого.
– Привет.
– Спасибо, Володя.
– Да не на чем. Приятного аппетита.
И Володька ушёл, оставив меня с пакетом каких-то паутинников на руках. Деликатес? Сейчас поглядим, какой это деликатес (О!). Готовить мне, на ночь глядя, совсем не хотелось, но и оставлять грибы на потом – тоже. Я себя знаю: если сегодня не пожарю, то так они у меня в холодильники до следующих выходных и проваляются. Меня после работы на телевизор-то с трудом хватает, а вы говорите «грибы». Стухнут ещё – вот обидно будет, и перед Володькой неудобно.
Короче, пожарил я их с луком и сметаной, как друг посоветовал,
В четверг я вернулся домой как обычно, около восьми вечера. В квартире пахло, попахивало. Не знаю, такой тонкий, как волосок, раздражающий запашок. Описать сложно: что-то молочное, безвозвратно протухшее, остро-кислое. Мой нос очень чуток на такие дела, первым бьёт тревогу; некоторым ничего, а я забежал к ним в гости и уже чую, что где-то у них в доме вонять начинает. Но сейчас это не у них, а у меня что-то сдохло и выделяло в воздух свои токсины – так мне, по крайней мере, казалось. Я, раздевшись, обследовал квартиру, совал свой нос во все углы, отодвигал кровати и кресла, но ничего не нашёл, пока не зашёл на кухню. Здесь запах чуть усилился, не так чтобы очень, но то, что эпицентр близко, понять можно.
Я нашёл! Пахло паховой слизью трупа от сковородки, на которой я жарил грибы и забыл помыть. Подняв её с пола, я поставил сковороду на плиту. Мне почему-то не хотелось снимать крышку и смотреть, что там, но, конечно же, пришлось. Действуя инстинктивно осторожно, взялся за ручку крышки и потянул – сначала медленно, а потом не выдержал и резко дёрнул крышку вверх и сторону… В лицо пахнуло тёплым кефирным смрадом, аж глаза заслезились. В сковородке, на чёрно-фиолетовой полупрозрачной подложке, росли бело-жёлые пирамидки, кулёчки; они поднимались спиральками, постепенно увеличиваясь в размерах, отодвигаясь от бортиков сковороды, где их росло совсем мало, и до центра, где наблюдалось их скопление – целая горная гряда. Ну наросло! Вот что значит не мыть посуду вовремя. Плесень? Наверняка, хотя и очень уж причудливая у неё форма. Я палец протянул, чтобы зачем-то (зачем, ну зачем?) потрогать одну из пирамидок, центральную. Но дотронуться так и не сумел, это спиральная пирамидка до меня дотронулась: когда я уж было прикоснулся, белый кулёчек дёрнулся и прям клюнул меня в подушечку пальца. Сука, тяпнуло, неприятно как, как шершень укусил. Руку я отдёрнул, посмотрел на палец, но никаких следов укуса – или чего там, не знаю – не обнаружил. Кожа сохранила девственность, ни крови, ни дырочки – вообще ничего.
Пока подташнивать не начало, я, разозлившись, отвернул горячий кран и под струю кипятка подставил сковородку с обидевшей меня субстанцией. Мной овладело мстительное чувство, я с удовольствием наблюдал, как вода сдирает шматки пленки вместе с пирамидками и смывает их навсегда в тьму ануса слива. Через минуту всё было кончено. Сковородку я ещё тщательно вымыл, присыпав химией, тёр железной мочалкой так, что странно, что не протёр дырку. Фу-у. Ну надо же гадость какая, и как быстро расплодилась. Урок мне будет.
В середине ночи меня
После «Тирета» раковина успокоилась ненадолго, через минуту моего настороженного ожидания, во влажном нутре стальной кишки трубы заурчало, забухтело. Стало раковину потряхивать, будто кто-то колотил и тряс её изнутри, из трубы. На несколько секунду всё стихло, а потом – я своим глазам не поверил – из дыры, разбрызгивая тяжёлые капли чистящего средства, вылезло целое белое дерево с ветвистом голой кроной, забралось до самого потолка. Выбрался этот куст-мутант и дрожит мелкой дрожью, от которой раковина ходуном ходит и у меня поджилки трясутся, – дрожит и капли слизи от него летят. Я убрался из кухни от греха подальше и дверь закрыл.
Ну и что делать?.. Я позвонил в полицию. Ну, а куда?
– Алло. Здравствуйте. – Мне на другом конце что-то ответили, представились, что ли, неважно, мне бы правильно объяснить, что я от них хочу, что мне надо-то от них, что у меня такого случилось, что мне нужна их помощь. – У меня тут такое дело… В общем, на кухне, из раковины выбралось нечто… м-м…
– На кухне? – переспросил мужской, и, как мне показалось, молодой голос.
– Ну да. Понимаете, оно кухню раскачивает, – «боже, что я несу». – То есть, нет, оно всё вокруг заплевало, это же опасно, так?
– У вас засор? И вы боитесь затопить соседей?
– Да нет, оно…
– Обратитесь в свою управляющую компанию, в аварийную службу – там вам обязательно помогут.
– Но…
– Если вы не знаете телефон, то скажите свой адрес, я по базе пробью.
– Нет, спасибо, я знаю. Только… – Что – только? Настаивать дальше – это означало не только поставить себя в глупое положение, но и рисковать тем, что обвинят в хулиганстве, а то и санитаров вызовут. – Нет, ладно, спасибо.
Я положил трубку и последовал совету дежурного полицейского – а что делать-то было? – и вызвал аварийку, но теперь действовал умнее – не стал им рассказывать про нечто, прописавшееся в моей раковине, а сказал, что засор, что вода идёт через слив, что кухню заливает. Не думал я, что аварийка мне как-то поможет, но ведь хоть кому-то я должен был это показать, а там и решение можно вместе найти. Примчался ко мне мастер довольно быстро – через десять минут, которые показались мне десятью столетиями.
– Ну что тут у вас? – с порога заявил хмурый, пожилой уже мужик, седой, с помятым лицом страдающего хронической бессонницей, мастер в синем замызганном комбинезоне, с сумкой, набитой инструментами, в руках.
– Там, на кухне. – Я не стал ничего объяснять, пусть сам увидит.
Не снимая ботинок, мастер потопал на кухню. Я, испугавшись, спохватившись, предупредил его спину:
– Вы там осторожнее, а то…
– А? Да, да, не беспокойтесь.
Мастер открыл дверь, перешагнул порог и застыл.