Бог из глины

Соколов Иннокентий Дмитриевич

Чудовище-страшило из снов. Что оно делает здесь?

Ответ пришел сам собой — время охоты, время убивать!

Существо приблизилось к двери, царапнуло когтем плохо окрашенную поверхность. Надежда услышала царапающий звук — словно существо полоснуло по сердцу. Она зажалась в угол, прикрыла лицо ладонями. Вряд ли это могло спасти, вот только что ей оставалось делать?

Она не видела, как медленно опустилась блестящая никелем ручка замка, зато прекрасно услышала скрип отворяемой двери.

Существо вошло в комнату. Оно не торопилось — рассматривало

ее крохотными глазками из широких, очерченных надбровными дугами глазниц. Затем оно шумно выдохнуло, наполнив комнату смрадом гниющей плоти.

(И запахом глины, вперемешку с сыростью, и сладковатой плесенью…)

Захлопнуло дверь.

(Теперь ты не убежишь милая, как ты любишь это обычно делать!)

Оно приближалось, медленно, и его шаги словно камнем ложились на измученную страхом душу. Если было бы можно, Надежда превратилась бы в песчинку, коих полно на полу, только бы оно не смогло рассмотреть ее.

Мир преисполнился ароматами страха. В этом новом качестве, он казался частью чего-то другого, непривычного. Надежда ощущала странную истому. Как будто знала, что сейчас произойдет.

Замри детка, и следуй одному простому правилу:

Не дышать!

Замереть, стать дрожащей на ветру былинкой.

А еще лучше бесплотным духом, просочиться между пальцами существа, и перетечь сквозь неплотно закрытую дверь, и взмыть к небесам, где нет оглушающего сопения, и нет больше страха.

Существо нависло над ней — уже сейчас она чувствовала запах глины. Оно плямкало, пережевывая кусочки, и сопело, рассматривая скорчившуюся девушку. Еще немного и оно бросится на нее, чтобы:

Вцепиться сильными лапами, сорвать одежды, обнажить дрожащее тело.

Полосовать острыми когтями, оставляя глубокие разрезы, из которых хлыщет кровь.

Рвать на мелкие кусочки, лохматые окровавленные ошметки!

Но вместо этого, существо положило руку на плечо Надежды, и легонько встряхнуло.

— Хей, детка. Что-то случилось? — в этих словах были издевка, и скрытый страх одновременно. Как ни странно эти противоречивые эмоции прекрасно ужились в этих нескольких словах.

И вместе с тем, ничего прекраснее этих слов она не слышала до сих пор. Несмотря ни на что, она была счастлива — голос, произнесший это, оказался знакомым до судорог. Надежда открыла глаза, пытаясь рассмотреть размытые очертания веранды сквозь огромные капли слез.

Перед ней, озабоченно протянув руку, стоял Сергей.

5. Весна в зазеркалье

Надежде снился сон.

Она спускалась по лестнице, отметив про себя некую скованность движений.

(Не пора бы выйти на улицу и немного подышать свежим воздухом?)

Она толкнула двери и вышла в прихожую. Прямоугольная щель в полу, (как обычно в ее снах) светилась ровным светом, в котором не было ничего хорошего. Надежда осторожно переступила ее и направилась к выходу.

Там, откуда она пришла, холодный март забрасывал город грязным снегом, здесь же снег стаял, обнажив мерзлую землю. Дом показал свою настоящую сущность

и оброс десятками башенок украшенных зубчатой кладкой. Прямо на крыше, Надя увидела огромный, потемневший от времени флюгер — неведомая птица гордо показывала направление ветра, время от времени противно поскрипывая. Маленький двор превратился в огромный сад, с тысячей клумб, с дорожками между ними, мощеными кирпичом.

Одна из дорожек начиналась прямо у входа в дом. Надежда пошла по ней. С обеих сторон дорожку украшал невысокий бордюр с причудливой резьбой. Дорожка изгибалась то влево, то вправо, петляла, словно кто-то нарочно проложил ее так, чтобы запутать простака, который решил пройтись по ней, любуясь останками клумб.

Чуть дальше, дорожка раздваивалась, огибая небольшой фонтан, с какой-то скульптурой посредине. Подойдя поближе, Надя увидела, что это была огромная рыбина, которая стояла на хвосте, растопырив плавники. Рыба хищно разевала рот, словно ожидала, что разверзнутся небеса и оттуда щедро посыплется корм.

Надежда с опаской подошла к фонтану, готовая в любой момент отбежать от сумасшедшей рыбы.

(Ночью темень, ночью тишь — рыбка, рыбка, где ты спишь?)

— Жданов-Рыба — Надя неожиданно для себя самой придумала прозвище для статуи.

(Почему именно так? Это ведь твоя фамилия. Ну да ладно, все это лишь сон, не будем тревожиться по пустякам…)

Сам фонтан был пуст. Только на дне лежали комки слипшихся желтых листьев, веточки, и прочий сор. Казалось до фонтана никому не было дела, и неведомый садовник не пришел навести порядок в саду, подмести дорожки, собрать весь мусор, чтобы лучи солнца отражались от чистой водной глади, и слегка поблескивали медные монетки на дне, брошенные ротозеями, которые наверняка только и мечтали вернуться вновь, в дни вечной весны.

Так вот, что скрывалось под снегом, тогда, в рождественскую ночь, когда она ненадолго задремала у зеркала, и перенеслась в это странное место.

Надежда протянула руку, и осторожно прикоснулась к статуе. Что-то дрогнуло там, внутри рыбины, и Надя явственно услышала тихий, печальный вздох. Она одернула руку, как ужаленная, а изо рта рыбы вдруг ударила струя. Надя зачарованно смотрела, как вода огибает веточки и листья, собираясь грязной лужицей на дне фонтана, чтобы наполнить его доверху.

Фонтан заработал, и одновременно со звуком бьющей водной струи, Надежда услышала тихий детский смех.

Она вздрогнула.

— Кто здесь? — ответом были новые переливы смеха. Надя выглянула из-за рыбины. Дорожка, огибая фонтан, вела куда-то вдаль, в глубину сада. Где-то там, мелькнул и пропал чей-то силуэт. Надежда пошла по дорожке, невольно убыстряя шаг.

Несколько минут спустя, Надежда вышла к огромным кованым воротам. Сразу за ними, начинался лес. Ворота были украшены множеством различных завитушек, но внимание Надежды привлекли огромные, заостренные колья, которые возносились вверх, одним своим видом отбивая всякую охоту перелезть через них. Такие же колья торчали вдоль всей ограды, что огибала сад.