Бог из клетки

Цветкова Ольга А.

Что если бы он узнал про Дэя? Волнение жило в ней не дольше короткого мига. Ничего! Если что-то и могло поколебать спокойствие Итера, так это собственное прошлое, собственное бессилие и собственная злость на людей. И всё равно на тот же самый короткий миг приятно было представить, как задело бы его свидание с другим. Но миг и правда был слишком коротким.

По примеру Марбл, Талла взяла экипаж, чтобы не блуждать попусту по городу, а сразу оказаться в парке. Подъехать близко им не дали, у ворот вдоль дороги уже стояла целая вереница других экипажей и открытых повозок. На праздник будто съехался весь город! Люди толкались в воротах, точно

вода из бочки, которую силились перелить в вазу с узким горлышком. Неужели тоже придётся влезать в эту толкотню? Талла едва не попросила извозчика развернуться и мчать обратно. Даже похищение глаза из дворца перестало казаться такой уж невыполнимой ужасной задачей по сравнению с проникновением в парк. Почему только люди добровольно идут на это?

Вблизи всё оказалось только хуже – вокруг кричали, громко смеялись, то и дело толкали в бок и норовили наступить на подол. Да, пожалуй, Итер мог бы разгуливать здесь со своим одиноким глазом и не бояться избыточного внимания. Талла постаралась держаться чуть в стороне от толчеи, но её немедленно вытеснили из потока, не позволяя влиться обратно. Пришлось вернуться в конец очереди и на сей раз терпеть тычки и душные запахи. Ей отчётливо недоставало воздуха. Казалось бы, вот он, хватай – целая улица, но галдящие люди будто крали драгоценные вдохи. Ещё и наложенный Марбл макияж заставлял кожу преть под маскирующей синяк косметикой. Когда он уже сойдёт?..

Наконец Талла несчастной измотанной капелькой воды добралась до горлышка ворот. Её, как и других гостей, бегло осмотрели стражи – так вот откуда очередь! – а потом с вежливым поклоном пропустили внутрь. Толпа растеклась по дорожкам парка, позволяя свободно вздохнуть. Ещё бы теперь Дэя найти… Неужели ему в самом деле хотелось встретиться именно здесь? В шуме, в давке.

“Шаром», возле которого Дэй назначил встречу, народ называл темницу богини Вестницы. Даже не видя, по одному рассказу Марбл, у Таллы горечь подкатывала к горлу. Теперь она могла смотреть, но после единого взгляда больше не хотелось. Из земли торчала прозрачная, сделанная из какого-то очень толстого стекла, верхушка сферы. Остальная часть оставалась где-то внизу, под ногами. Внутри, распятая, будто мало было заточения без единого глотка воздуха, висела тощая фигура.

Исхудавшие, как у Итера при первой встрече, кисти с блёклыми редкими перьями у запястий, отросшие и обломанные когти… Крылья, точно изодранные штормовым ветром паруса, едва прикрывали тело. Неужели это правда Вестница? Лёгкая, летящая богиня с дивным звучным голосом. Нет, всё же хорошо, что Итер этого не видит. Смог бы он сдержаться? Даже Талле удавалось с трудом. Люди же ходили мимо, кто-то бросал сверху огрызки, стараясь попасть в самую макушку шара. Противно, тошно.

Талла сразу заметила синий с золотым костюм и метнулась к спасительным добрым глазам, в которые можно смотреть вместо этого ужаса.

– Вы в самом деле пришли? – Дэй разве только не светился, и Талла улыбнулась, вознаграждённая за все мучения.

– Пришла. Но, знаете, это не самое удачное место, которое вы могли выбрать для встречи.

Говорить с ним сейчас оказалось куда легче, чем когда он подловил её возле примерочной, а потом – у выхода из магазина. Как забытая скрипка, на которой попросил сыграть незваный гость. Но теперь-то она была готова и настроена, чтобы звучать в лучшем виде.

– Знаю, знаю. Но у меня совершенно не было выбора! Сегодня я обязан присутствовать на празднике, но

не видеть вас больше одного дня выше моих сил. Впрочем, это место вызывает у меня тоску, так что пойдёмте же скорей отсюда?

– Но именно вы решили ждать меня здесь, – дразнить его строгим чуть недовольным видом оказалось почти так же приятно, как слушать комплименты.

– Каюсь, это было первое, что пришло в голову. Но вы не оставили мне времени подумать, ускользнули бы в одно мгновение. Вы простите меня, Леди Лаванда?

– Непременно, если перестанете называть меня, как магазин, – Талла засмеялась, и Дэй, для начала сильно смутившись, хохотнул в ответ.

– Идёмте же?

Талла кивнула, последний раз оглянувшись на блестящий купол, скрывающий под собой уродство – нет, не тела измождённой богини, а уродство человеческих душ. Сможет ли Вестница простить людей за вечные мучения, если станет свободной? Талла не была уверена, что даже Итер сможет.

Они с Дэем шли рядом, на каком-то очень уютном расстоянии, когда ещё большая близость породила бы неловкость, а сильней отдаляться не хотелось. Он не пытался подводить её к клеткам и платформам, напоминавшим эшафоты, за что Талла была ему бесконечно благодарна. И всё равно, даже сквозь толпы людей, фигурно подстриженные кусты и палатки торговцев, то здесь, то там мелькали замученные тела. Как их много… В парке Соланира было десять, вернее, теперь девять. Здесь же, казалось, было заключено не меньше полсотни. Должно быть, не только верховные, как Итенерий-Странник или Вестница, но полубожественные сущности, вроде инкарнатов танца, обмана или осенних листьев. Они ведь никому ничего… А Талла всегда наивно считала, что инкарнаты просто сбежали, затаились, когда свергли богов.

– А почему вы непременно должны быть здесь сегодня? – спросила она.

– Потому что год за годом этот праздник устраивают Блауны, моя семья. Считается, что первого бога покорил именно мой пра-пра-пра-какой-то-там-дед и теперь все мы с рождения должны тут хотя бы присутствовать. С рождения – буквально! Сестра даже принесла близнецов, малышам едва месяц сравнялся.

– Похоже, поймав бога, ваш пра-пра-пра заодно пленил и всех своих наследников?

– О, лучше и не скажешь! – Дэй посмотрел на неё как-то по-новому, будто за красотой увидел что-то ещё и поразился. – А ты? То есть…

– Давай и правда “ты”? Иначе у меня чувство, будто я на аудиенции. Так что я?

– Ты чудесная! – он немного обогнал Таллу и развернулся к ней лицом.

Легко тронул щёку. Ту самую, опухшую, где под искусной маскировкой Марбл скрывался болючий ушиб. Талла ойкнула и отскочила назад. Дэй отдёрнул руку, будто испугался сам себя:

– Прости, прости, я слишком, я…

Она не успела решить: соврать или успокоить, сказав, что дело не в его прикосновении. Дэй уставился на её щёку, свёл свои ровные густые брови:

– Что это? Тебя кто-то ударил?

Он разглядывал пальцы со следами светло-бежевой пасты, а Талла прижала свои к щеке. Вряд ли сможет без зеркала спрятать следы, но хоть немного растушевать грим...

– А… Это… – пробормотала она. – Нет, не ударил. То есть не совсем...

“Не совсем меня”, – хотелось ей сказать, но этого уж он бы точно не понял.

– Не важно, ладно? У меня всё хорошо, – уже уверенней произнесла Талла. – А у тебя?

– Если честно, не очень. Сложновато забыть про след удара на лице красивой девушки. Если не хочешь, не говори, но ты можешь мне доверить…