«Бог, король и дамы!»
Шрифт:
Что ж, они будут не так уж и не правы, вздохнул Нанси. Уж если сама королева-мать опасается Лорренов, что говорить о нем, простом бароне? И все-таки его репутация создавалась не для того, чтобы пускать ее на ветер из-за какого-то щенка. Следовало как можно скорее удалить шевалье Александра от двора. За ту неделю, что мальчишка проведет под замком, он успеет выправить ему патент капитана и подыскать подходящий полк подальше от Парижа. А из заключения юнец отправится прямиком к месту службы. Надо только отрядить надежных людей для присмотра за щенком. Смерть Христова! Сколько хлопот… Зря он связался с шевалье Александром!
Граф де Лош
Конечно, можно было поспорить, что именно имел в виду Гаспар, прося не трогать юнца. Однако французский язык давал не так уж и много вариантов значения этого слова. «Не трогать» означало — не трогать. Не выставлять на посмешище, не бить по рукам и уж тем более по лицу, короче — не замечать, как табурет или дерево. И вот, поди ж ты, он, шевалье Жорж-Мишель сделал все как раз наоборот. Нет, зря он связался с шевалье Александром…
Как назло, придя к столь неутешительному выводу, граф де Лош наткнулся как раз на того человека, вид которого в этот день был ему особенно неприятен — на капитана де Нанси. Шевалье Жорж-Мишель собирался было развернуться и уйти, даже не подумав, что подобное поведение слишком походило бы на бегство, но капитан королевской стражи не дал ему такой возможности.
— Ваше сиятельство! — воскликнул барон, обрадовавшись, что может решить все проблемы зараз. — Позвольте поблагодарить вас за снисходительность к шевалье Александру. Я понимаю ваше неудовольствие, мальчишка совершенно отбился от рук, но я уже принял необходимые меры, и он более не будет вам досаждать. Сейчас шевалье находится под арестом, а через неделю отправится в армию.
— Ну зачем же в армию? — процедил граф, подозревая, что над ним издеваются. — Отправьте лучше стервеца в монастырь — там ему самое место.
— В монастырь? — в недоумении переспросил Нанси, и Жорж-Мишель удовлетворенно кивнул. От него не укрылось замешательство родственника, так что на душе полегчало.
— Да, в монастырь, — уже более твердо повторил шевалье. — В какую-нибудь тихую обитель, к четкам, молебнам и медоречивым аббатам. Ей-Богу, вы окажете стервецу большую услугу. Здесь его непременно прирежут, а там через год другой будет у нас очередной надушенный аббатик, а если повезет — так дело и до епископской митры дойдет. Блестящая карьера! Как раз для таких красавчиков.
Нанси задумался. Прежде он не планировал столь резких изменений в судьбе мальчишки, но сейчас вынужден был признать, что в словах родственника был смысл. Пустой кошелек и отсутствие покровителей вряд ли могли способствовать карьере шевалье Александра в армии или при дворе, но церковь открывала перед
— Нет, в самом деле, — продолжал граф де Лош, заметив задумчивость капитана и желая оттеснить его на самый дальний рубеж обороны. — Ну что шевалье Александр будет делать в армии?! Я видел его в деле. Ему не то, что шпагу, веретено в руки нельзя дать — еще уколется! Вы уверены, что он дворянин?
— Господь с вами, Жорж! — Нанси недоуменно воззрился на собеседника. — Шевалье Александр очень хорошего рода.
— Да, видно, только с одного бока, — фыркнул граф. — В его годы и не владеть шпагой! Интересно, кто из наших придворных осчастливил смазливую горожанку?
Капитан очнулся от размышлений.
— Вы ошибаетесь, граф, — сухо заметил он. — Возможно, шевалье Александр и не отличается мастерством во владении клинком, но лишь потому, что никто не желает его учить…
— Правильно! — подхватил Жорж-Мишель. — Учить бездаря — напрасный труд!
— Шевалье Александр не бездарь, — с растущим раздражением возразил Нанси. Капитан в очередной раз понял, что у дальнего родственника отвратительный характер и он способен вывести из равновесия даже святого. Чувство благодарности, неизменная осторожность и благоразумие Нанси испарялись с поразительной быстротой, и капитану захотелось уколоть графа. — Во-всяком случае вчерашний урок он усвоил много лучше ваших пажей и если бы…
— Так вы что же — пари предлагаете? — перебил капитана граф де Лош. — По рукам! Если через три месяца шевалье Александр сможет выдержать хотя бы одну схватку со мной, я отдам вам Аретино [14] .
— Но… — Нанси покраснел от необходимости делать неприятное признание: — Это слишком дорогой залог. Я не смогу выставить равноценный.
— Значит, вы поставите свой патент, — твердо заявил шевалье Жорж-Мишель. — Или вы боитесь?!
Барон вскинул голову.
14
Книга «Позы» с гравюрами Джулио Романо, ученика Рафаэля, и сонетами Пьетро Аретино.
— Я ничего не боюсь. Через три месяца вы сами увидите, на что способен победитель Буасе и Ле Нуази.
— А я не так смешлив, как они, — немедленно парировал его сиятельство. — Так что, не волнуйтесь, от смеха не умру.
Жорж-Мишель отвесил барону почти что шутовской поклон и пошел прочь. Шевалье сам не знал, зачем ему понадобились пари и капитанский патент в придачу, однако через некоторое время убедил себя, будто Нанси необходимо дать урок. Пусть усвоит, что с принцами не спорят. Жорж-Мишель представлял, как после неизбежного выигрыша великодушно вернет родственнику утраченный им патент, присовокупив приличествующую случаю фразу, и ощущал полнейшее довольство собой и жизнью. Лишь вмешательство Гиза, решившего вторично попытать счастья и избавиться от наглеца-пажа, чуть было не испортило настроение графа.