«Бог, король и дамы!»
Шрифт:
— Хорошо, господа, я остаюсь, — почти спокойно произнесла принцесса. — Развлекаться так развлекаться. Почему бы и нет?
— Браво, мадам, ваша очередь за нами! — со смехом выкрикнула юная фрейлина. — Не бойтесь, мы вам все покажем!
— Однако, господа, — возвысила голос Аньес, делая вид, что не замечает пьяную девчонку, — я не люблю ждать. И делиться я тоже не люблю. Ни с кем.
— Что вы хотите этим сказать, мадам? — с недоумением поинтересовался его сиятельство. — Вы пришли последней… на готовенькое.
— И что же? — вопросом на вопрос
— А нам пришлось гоняться за щенком… выслеживать… — возмутился еще кто-то.
— Мой лакей пострадал! — с горячностью добавил граф.
— Он у вас на службе, — невозмутимо отмела все претензии его сиятельства Аньес. — Это был его долг.
— А я придумал подстеречь щенка здесь! — гордо вылез еще один дворянин.
Аньес внимательно вгляделась в лицо придворного, запоминая. Кивнула Карлу.
— А я принцесса, — спокойно возразила она. — Должны же быть у принцев какие-то привилегии!
— Что-то я не пойму, — капризно протянула юная фрейлина. — Разве Жоржа сделали принцем?! Когда?!
— Не помню… — пожал плечами его сиятельство. — По-моему, он такой же граф, как и я…
— Нет-нет, подождите, — вмешался в разговор еще один придворный, тот самый, что предложил Аньес убираться ко всем чертям. — При чем здесь принцы?! Мы все здесь благородные люди и наше дворянство ничуть не хуже, чем у короля…
Аньес вскинула голову. Воистину, эти скоты не понимали ничего.
— Ну что ж, господа, коль скоро все вы благородные люди…
— То наши права равны! — выкрикнула фрейлина.
— Пусть так, — согласилась принцесса и улыбнулась самой холодной из своих улыбок. — В таком случае наш маленький спор решит судьба.
Глаза графа сверкнули азартом.
— Браво, мадам! Это что-то новенькое. Целых два развлечения вместо одного. Так что же вы предлагаете? Жребий?
— Фи! — Аньес скривилась, одарив присутствующих великолепным образчиком испанского высокомерия. — Вы бы еще кости предложили. Мы же не рейтары и не ландскнехты. Мы — благородные люди. И потому я выбираю карты.
Кто-то из дворян одобрительно хмыкнул, кто-то с сожалением уронил на пол стаканчик с костями. Дама постарше повернулась к одному из усатых пажей:
— Рауль, друг мой, я знаю, вы всегда при картах.
— Только ради вас, мадам, — паж с легким поклоном протянул даме колоду. — Я могу надеяться?..
— Но, подождите, подождите, Рене, — молоденькая фрейлина вцепилась в руку подруги, так что карты разлетелись по полу. Оба пажа бросились собирать колоду. — Как же мы будем играть?! Нас же одиннадцать!!
— Разделим турчонка на одиннадцать ставок, — предложил его сиятельство под гогот всей кампании.
— Мы будем играть по старшинству, — холодно ответила Аньес Релинген, когда господа отсмеялись. — Первые игроки — на деньги, последние — на главный приз. А теперь, потрудитесь представиться, господа, — высокомерно распорядилась принцесса раньше, чем его сиятельство смог вставить хотя бы слово. — И тогда я решу, в каком порядке мы будем играть.
— А
— Вот именно, — еще высокомернее отозвалась Аньес. — Зато есть принцесса Релинген.
Его сиятельство отшатнулся, внезапно побледнев. Хмель улетучивался с поразительной быстротой. С весьма неприятным чувством граф обнаружил вокруг свиту принцессы, свиту прекрасно вооруженную и готовую выполнить любой каприз госпожи. С запоздалым сожалением припомнил все дерзости, сказанные в адрес гордячки, подумал, что короли всегда с пониманием относятся к подобным прихотям суверенных правителей.
— Я не понимаю… — продолжала выспрашивать глупая девчонка, упорно дергая подругу за руку.
— Помолчи! — Рене пока не поняла, что случилось, но внезапная бледность его сиятельства не на шутку напугала даму. Господа замолчали.
— Ваше высочество… — пробормотал граф, лихорадочно пытаясь поправить сбившийся воротник и принять почтительную позу. Последнее оказалось не таким уж простым дело, ибо хотя хмель покидал голову его сиятельства со скоростью, внушающей некоторую надежду, тело упорно не желало подчиняться разуму. — Ваше высочество, — чуть более уверено повторил предводитель присмиревшей кампании, — к чему подобные сложности? Коль скоро щенок вам приглянулся, что ж — я готов уступить его без всяких условий…
Глаза Аньес полыхнули такой яростью, что граф отшатнулся. С ужасам понял, что абсолютно трезв.
— Я желаю играть, — ледяным тоном проговорила принцесса Релинген. — Впрочем, господа, — не меняя тона продолжила Аньес, — если кому-либо из вас не угодно играть со мной — он может убираться. Я никого не держу.
Господа и дамы молчали, с трудом пытаясь осознать угрожавшую им опасность. Аньес ждала. Наконец, убедившись, что никто из присутствующих не решается удалиться, принцесса повторила приказ представиться.
Два глубоких реверанса, восемь почтительных поклонов — Аньес выслушивала имена, даже не пытаясь их запомнить, рассчитывая, что Карл не упустит ничего. Бросила небрежный взгляд на лакеев, и они мгновенно стащили мальчишку со стола, торопясь освободить место игрокам.
Первая партия началась.
Офицер на часах оживился, забывшись настолько, что сделал целых два шага в направлении стола. Принцы, пажи, пьяные придворные, бесстыжие фрейлины весьма мало занимали старого служаку, в отличие от звонких золотых, катящихся по столешнице, и мерцавших в тусклом свете свечей драгоценностей. Офицер сокрушенно покачал головой, не в силах подавить завистливый вздох. Он хорошо знал молодого картежника, ничуть не хуже, чем его карты и потому без труда мог представить, какие выгоды способны были извлечь из них умелые руки. Судя по всему, наглая девчонка также успела познакомиться и с пройдохой пажом и с его знаменитой колодой, и теперь в волнении облизывала пересохшие губы, жадно пожирая глазами разложенное на столе богатство и незаметно потирая поверхность карт.