Бог, Которого я не знал
Шрифт:
Какие из этих трех традиций наиболее близки к Ветхому Завету? Смею предположить, что лучше всего толковать Ветхий Завет так, как он толкует сам себя. В этой книге мы увидим, в каком направлении Ветхий Завет развивает свои идеи, а затем отследим, каким образом Новый Завет подхватывает то же самое толковательное направление, относясь при этом к Ветхому Завету с глубочайшим почтением. Это крайне важно для христианского понимания Библии.
В любом случае мы можем подвести предварительный итог, подчеркнув, что девтерономическая история отслеживает, соблюдал Израиль завет с Богом или нет и, как правило, приходит к неутешительному для израильского народа выводу. Назначение этого раздела Священного Писания состоит
История земли обетованной: период анархии
Поначалу, когда Израиль расселился в земле обетованной, у народа не было сильной централизованной власти. Народом практически никто не управлял. В Книге Судей 17:6 суть этого периода описана следующим образом: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым». Вместо сильного централизованного управления мы наблюдаем полный хаос — каждый за себя. Книга Судей и в самом деле описывает циклично нарастающий хаос, или, говоря иначе, продолжительный период анархии.
В течение этого периода социального и религиозного распада двенадцать колен Израилевых переживают целый ряд повторений исхода, или, если хотите, «малых исходов». Бог снова и снова повторял, только в меньшем масштабе, то, что Он уже некогда сделал, могучей рукой выведя Израиль из Египта. В Книге Судей описывается по крайней мере двенадцать разных случаев, когда та или иная часть израильтян становилась на время пленниками какой–то внешней силы, и тогда Бог посылал «судью», который освобождал их, как Он некогда послал Моисея освободить все колена израильские из Египта. Самыми знаменитыми из двенадцати судей стали Гедеон и Самсон.
Когда я читаю Книгу Судей, мне всякий раз приходят на ум слова, сказанные как–то легендарным бейсболистом и острословом Йоги Беррой: «Это дежа вю мы уже проходили». События как бы идут по кругу — от очередной катастрофы к очередному спасению. Оставлял ли Бог Свой народ в течение всех этих лет? Ни в коем случае. Он хранил ему верность, постоянно посылал ему судей, или спасителей, когда израильтяне в них нуждались. А вот народ, в свою очередь, верностью Богу неизменно пренебрегал. По истечении нескольких сотен лет стало очевидно, что хаос как метод управления не эффективен. Он не обеспечивал необходимых условий для нормальной повседневной жизни. Поэтому к началу периода царей в народной среде поднялась волна требований: «Нам необходимо более централизованное руководство; нам нужно то же самое, что есть у других народов, — мы хотим царя».
История земли обетованной: роль монархии
Но и монархия, увы, не стала решением всех проблем. Напротив, к прежним проблемам она добавила еще и новые. Вопрос царской власти подробно рассматривается в первых двух книгах Царств. Пророк Самуил произнес по этому поводу не одну речь. Давайте обратимся к одной из них, далеко не самой длинной, которая записана в 1 Цар. 10:17—25. Когда будете читать ее, задайте себе такой вопрос: «А была ли Божья воля на то, чтобы в Израиле был царь?»
1 Цар. 10:17, 18: «И созвал Самуил народ к Господу в Массифу, и сказал сынам Израилевым: так говорит Господь, Бог Израилев: Я вывел Израиля из Египта и избавил вас от руки Египтян и от руки всех царств, угнетавших вас». Что собственно сделал Самуил? Он в очередной раз пересказал историю Израиля — могущественных деяний Божьих. Мы уже увидели, что так было заведено в Ветхом Завете. Но, напомнив народу о величественных делах Божьих, он показывает им и другую сторону монеты:
«А вы теперь отвергли Бога вашего, Который спасает вас от всех бедствий ваших
Так что же, если верить 1 Цар. 10:19, соответствовало ли желание израильтян иметь царя воле Божьей? Ответ скорее всего будет отрицательный. Казалось бы, почему отрицательный, если описанная в Книге Судей ситуация просто–таки требует призвания царя? На самом деле здесь не будет никакого противоречия, если мы посмотрим на весь контекст, в котором была произнесена речь Самуила.
«И велел Самуил подходить всем коленам Израилевым, и указано колено Вениаминово. И велел подходить колену Вениаминову по племенам его, и указано племя Матриево; и приводят племя Матриево по мужам, и назван Саул, сын Кисов; и искали его, и не находили. И вопросили еще Господа: придет ли еще он сюда? И сказал Господь: вот, он скрывается в обозе. И побежали, и взяли его оттуда, и он стал среди народа и был от плеч своих выше всего народа. И сказал Самуил всему народу: видите ли, кого избрал Господь? подобного ему нет во всем народе. Тогда весь народ воскликнул и сказал: да живет царь! И изложил Самуил народу права царства, и написал в книгу, и положил пред Господом. И отпустил весь народ, каждого в дом свой» (ст. 20—25).
При всех равных условиях всегда лучше иметь в царях Бога, чем самого распрекрасного человека. Но, как показывает Книга Судей, условия в этой жизни далеко не всегда равны. Поэтому Бог принимает концепцию царской власти, несмотря на все ее недостатки. В каком–то смысле то, как народ попросил о царе, а также и сами намерения народа, свидетельствовали о том, что он отвергает Бога и Его посланника Самуила. В то же время Бог принимает требования людей и наставляет их, как должна функционировать царская власть. Более того, Он выбирает, кого поставить над народом.
Здесь возникает интересный вопрос касательно Бога. Почему Он принимает идею царской власти и даже берется за создание этого государственного института, хотя и считает, что тот не принесет добра Его народу? Может быть, Он считает, что в сложившейся ситуации это будет наилучший для них выход? А может, Он дает им сделать все по–своему, как порой поступают со своими детьми родители в надежде, что они чему–то научатся? Проблема с царской властью в свете Второзакония (а Второзаконие предчувствует, что однажды народ попросит о царе — Втор. 17:14—20) заключается в том, что отныне царь становится представителем народа перед Богом. И от поведения этого царя в определенном смысле зависит весь народ. Народ возложил свою корпоративную ответственность перед Богом на одного человека, который будет действовать от их имени. Девтерономический завет несет народу благословение или проклятие в зависимости от его послушания или непослушания. И вот вдруг все оказалось в руках одного человека.
Если этот человек решит творить зло, страдать будет весь народ. Даниил (Дан. 9:1—19) и многие благочестивые израильтяне отправились в плен вследствие ошибок, совершавшихся целой чередой царей. Поскольку цари на протяжении всей израильской и иудейской истории были по большей части нечестивыми, весь народ скользил по нисходящей спирали, в конце которой его ждал плен. И на протяжении всей этой истории конфликт между Богом и Израилем отражался в борьбе между пророком и царем. Пророк говорил от имени Бога, царь — от имени народа, и все зависело от взаимодействия между ними. Поскольку Израиль снял с себя ответственность и переложил ее на царя, взаимодействие между Богом и Его народом отныне стало взаимодействием между пророком и царем.