Бог моря на востоке, океан на западе
Шрифт:
Слегка покачав головой, Ацую сказал:
– Увы, я не могу понять того, что вы говорите.
– Ну, раз уж на то пошло, Ацую, то и я тоже.
Глава 16
Коя принёс обед в постель, где отдыхал Рокута и задал вопрос:
– Ты не уважаешь императора, Рокута?
На что тот пожал плечами.
Решив, что осторожность – лучшая добродетель, Риби удалилась за ширму и кормила ребёнка козьим молоком, которое принёс Коя.
– Если ты недолюбливаешь императора, то я могу о нём позаботиться. В качестве одолжения, –
Рокута вздохнул в ответ:
– Множество поводов для разногласий не делает нас врагами.
– Но он тебе не нравится?
– Да, он большая заноза в заднице, но это не говорит о том, что он плохой человек. Императоров, сёгунов и главнокомандующих – вот кого я презираю.
– То есть?
– Эти типы всегда замышляют что-то недоброе.
– Эх, – Коя крошил брикет чайных листьев ножом для чистки овощей. – Хрен редьки не слаще, верно?
– А?
– Такова человеческая натура, сбиваться в группы. Большинство из нас желают стать её частью. Ограничившись пределами королевства, это лишь вопрос времени, когда одна группа начнёт вливаться в другую.
– Это так.
– Если мы должны образовывать группы, то наша должна быть сильнейшей. А что сделает её сильной? Большой, хорошо слаженной группой? Ей требуется сильный руководитель, способный к организаторской деятельности.
– Вероятно.
– Ты думаешь, без императора люди будут счастливо жить? Держу пари, что пройдёт немного времени, и они объединятся, чтобы возвести себе новый трон.
– Ты хочешь сильного правителя, Коя?
Тот покачал головой:
– Я – не человек, видишь ли. Ребёнок йома этому не подвержен. Но, понаблюдав за людьми, я в этом убедился.
– Тогда почему ты служишь Ацую?
Рука, державшая нож, застыла:
– Это… совсем другое. Возможно, потому что, по сути, я человек. И в то же время мой йома препятствует формированию подобных отношений. Но Ацую нашёл место для нас обоих. Каким бы странным и отталкивающим я ни был, он не придал этому значения.
– Я совсем не думаю, что ты странный.
Коя улыбнулся:
– Только ты и Ацую так говорите, поскольку Ацую храбр, а ты вовсе не человек. Простые люди находят меня мерзким, тем более, когда со мной рядом йома, словно мы одной крови. Если бы меня не увидел Ацую, то нас бы уже давным-давно убили. Смотри…
Он закатал рукав, показывая глубокий шрам на левой руке:
– Это от стрелы. Худшая рана, что у меня была. Если бы Ацую её не вылечил, то я мог бы лишиться руки.
Рокута посмотрел в лицо Коя и сказал сухим голосом:
– Понимаю, значит, Ацую – твой покровитель.
– Да.
– Но я не желаю, чтобы ты и Сёрью сражались. И пока ты называешь Ацую своим господином, я не хочу, чтобы и они тоже воевали.
– Ты действительно хороший человек, Рокута.
– Это не так. Незачем всё усложнять. Я служу Сёрью. Вне зависимости от позиции императора или человека, который исполняет это роль, я не могу сложить с себя полномочия. Ацую стал изменником. Что бы он ни говорил, пытаясь захватить императорскую власть вопреки воле небес, он выставляет себя врагом королевства. Как только он начнёт предъявлять требования,
– А если ты сбежишь?
Рокута покачал головой:
– Мне не убежать.
– Почему? Ведь тебе безразличен император?
– Это так. Скажи, Коя, ты помнишь, как когда-то разыскивал Хорай?
– Да. Он находится далеко у восточных берегов Кёкая.
– Я родился в Хорае.
– Не может быть, – пробормотал Коя. Непреодолимое желание, некогда искажавшее его голос, исчезло. Его интерес к тому таинственному месту с годами пропал. Тем не менее, он спросил: – Что это за место?
– Там без конца шли войны. Меня тоже бросили, Коя. В горах.
Коя не смог скрыть своего удивления:
– И тебя?
– Да. Мой отец взял меня за руку, отвёл в горы и там оставил. Я уже был на грани смерти, когда нёкай пришла за мной с горы Хо.
Прежде, чем потерять сознание, он услышал звук приближающихся шагов. Но это была нёкай, а не кто-то из его семьи.
– Значит, кирины действительно рождаются и растут на горе Хо?
– Да. Но я мало что помню после возвращения. В то время я ещё не привык находиться среди людей. Долгое время я был изумлён. Всё равно, что пробудиться ото сна.
– Тогда ты действительно стал кирином.
– Когда я пришёл в себя, то оказался в удивительном месте. Непривычно было обнаружить себя в подобной роскоши. Моя семья бросала собственных детей, чтобы выжить. На горе Хо я срывал любые фрукты прямо с деревьев. Не только одежда, но и гардины были сшиты из шёлка. Я был скорее зол, нежели благодарен.
– Понимаю.
Рокута посмотрел на свои руки:
– Потом мне сказали, что я должен избрать нового императора.
Он никогда не забудет холодный озноб, что прошёлся по его спине, когда он об этом услышал. Сие известие он связал с самурайскими кланами, такими как Ямана и Хосокава. Но это лишь сбило с толку нёсен, которые не понимали, о чём он говорит.
– Я думал, что это просто шутка и не собирался ничего предпринимать.
– Даже будучи кирином?
Рокута кивнул. Независимо от возраста и внешнего вида, кирин избирал императора и становился его главным советником. Считалось, что они развиты не по годам и обладают необычайно хорошим суждением для их возраста.
– Как кирин я не был исключением. Я был достаточно смышлён, чтобы понимать, насколько мне не нравится то, что я слышу. Но на этом всё не закончилось. Нёсен обучали меня разным неприятным фактам, будто мне уже пришло откровение.
Жизнь кирина ничего не значила. Он избирал правителя и служил ему. Всё, что он мог назвать своим, начиная от титула и заканчивая землёй, на которой проживал, принадлежало императору. И, хотя право помазания на царство давалось ему небесами, если император сходил с пути, то в первую очередь расплачивался кирин. Когда кирин умирал, то сиреи поедали его останки. В конце концов, они тоже жили, чтобы служить владыке.
Кирины телом и душой существовали ради императора. «Что это за жизнь?» – Рокута мог лишь догадываться. Правители плохо обращались с подданными. Что было неоспоримым фактом. Рокута не желал в этом участвовать.